Роулетт, Фрэнк
| Фрэнк Роулетт | |
| Frank Byron Rowlett | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
Фрэнк Роулетт (англ. Frank Byron Rowlett, 1908—1998) — американский криптограф.
Биография
Родился в Роуз Хилл, Вирджиния окончил колледж в Эмори, Вирджиния. В 1929 получил степень бакалавра по математике и химии. 1 апреля 1930 «отец американской криптографии» У.Фридман, формируя подразделение радиотехнической разведки, принял на службу Ф.Роулетта в качестве первого сотрудника — младшего криптоаналитика. Вскоре после этого на аналогичные должности были приняты А.Синков и С.Кульбак.
В 1930-е Роулетт и его коллеги разработали коды и шифры для использования в армии США, а также взломали ряд иностранных кодов, в частности, в середине 1930-х, взломали японский дипломатический шифр (так называемый «Красный код»). В 1939—1940 под руководством Роулетта был взломан ещё более сложный шифр, известный как PURPLE.
Во время Второй мировой войны Роулетт сыграл важную роль в защите американских каналов связи, и внёс большой вклад в разработку шифровальной машины Sigaba. благодаря которой были спасены жизни многих американских военных. (В 1964 году Конгресс США выплатил Роулетту $ 100 000 в качестве частичной компенсации за его секретные изобретения).
Роулетт проявил себя не только как талантливый криптограф, но и как грамотный управленец, и сделал успешную карьеру. В 1943—1945 годах он был начальником Главного криптоаналитического бюро, а в 1945—1947 — начальником подразделения разведки. С 1949 по 1952 он был техническим директором в Оперативном Директорате Агентства безопасности вооружённых сил — предшественнике Агентства национальной безопасности (АНБ).
В 1952 Роулетт перешёл на работу в Центральное разведывательное управление и работал там до 1958, после чего вернулся в АНБ в качестве специального помощника директора. В 1965 возглавил Национальный институт криптографии, и в этом же году президент Л.Джонсон удостоил его награды National Security Medal за взлом японского шифра PURPLE. Вышел на пенсию в 1966.
За заслуги в области защиты информации американская организация Information Systems Security Organization учредила награду имени Роулетта — Frank Byron Rowlett Award.
Умер в 1998 года в возрасте 90 лет. Его имя было увековечено в Зале славы военной разведки США и Зале Славы Агентства национальной безопасности[1].
Публикации
- Frank B. Rowlett, The Story of Magic: Memoirs of an American Cryptologic Pioneer, with Foreword and Epilogue by David Kahn, Laguna Hills, CA, Aegean Press, 1999.
Напишите отзыв о статье "Роулетт, Фрэнк"
Примечания
- ↑ [www.nsa.gov/about/cryptologic_heritage/hall_of_honor/1999/rowlett.shtml Hall of Honor 1999 Inductee - Frank B. Rowlett - NSA/CSS]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Роулетт, Фрэнк
С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.
Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
