Русалка (фильм, 2007)

Не следует путать с Русалочка (фильм).

Русалка
Жанр	драма, мелодрама, фантастика, комедия
Режиссёр	Анна Меликян
Продюсер	Рубен Дишдишян
Автор сценария	Анна Меликян
В главных ролях	Маша Шалаева Евгений Цыганов Мария Сокова Настя Донцова Ирина Скриниченко
Оператор	Олег Кириченко
Композитор	Игорь Вдовин
Кинокомпания	«Магнум» по заказу «Централ Партнершип»
Длительность	114 мин.
Бюджет	2 млн. $
Страна	Россия Россия
Год	2007
IMDb	ID 0995747
Выход фильма «Русалка»

К:Фильмы 2007 года

«Русалка» — мелодрама Анны Меликян и романтическая история о девушке Алисе, обладающей уникальными способностями. Премьера состоялась 6 декабря 2007 года. Российский номинант на премию «Оскар» за 2008 год.

Я так увидела этот мегаполис и одиночество маленького человека в большом городе, который общается больше даже не с людьми, а с плакатами, с надписями… — Анна Меликян

История создания

Сценарий фильма писался специально для актрисы Марии Шалаевой.

Для съёмок фильма Анна Меликян основала собственную кампанию «Магнум», во время съёмок, кроме работы режиссёра, ей приходилось выполнять также и административные функции.

Съёмки фильма были отложены на полгода из-за недостатка финансирования и превышения сметы. Во время активной фазы съёмок главный режиссёр фильма Анна Меликян была беременна, что создавало ей трудности в работе.

Бюджет фильма, по словам режиссёра, составил около 2 млн долларов, самой дорогой сценой стали съёмки прыжков героев Маши Шалаевой и Евгения Цыганова с Крымского моста, они обошлись в 30 тысяч долларов.

Сюжет

Фильм представляет собой современную интерпретацию сказки Андерсена. 6-летняя девочка Алиса живёт с мамой и бабушкой у моря и ждёт, когда вернется её папа. Алиса мечтает стать балериной, но поступить в балетную школу у неё не получается. Главная героиня замечает, что её мать приводит в дом новых женихов, и в порыве гнева поджигает дом. После солнечного затмения (этот эпизод есть в режиссёрской версии) Алиса перестаёт разговаривать. Её отдают в школу для умственно отсталых детей, где она обнаруживает у себя способность исполнять свои желания, например, заставить яблоки осыпаться с яблони.

После того как ураган, кстати, вызванный самой Алисой, разрушил дом у моря, а заодно и весь город, она с матерью и бабушкой переезжает в Москву, продав бабушкины золотые украшения. Героиня пытается поступить в университет, но не проходит по количеству баллов. Она пытается исполнить своё желание учиться и тут же узнаёт, что из-за гибели одного абитуриента она поступает в университет, чтобы занять его место.

Алиса устраивается на работу, суть которой заключается в том, что она должна ходить по городу в костюме мобильного телефона. Через смотровую сетку костюма она наблюдает за жизнью столицы, город общается с ней на языке рекламных вывесок: «Всё зависит от тебя», «Не бойся своих желаний», «Следуй своей звезде» и т. д. У Алисы появляются своеобразные друзья — безногая девушка-попрошайка (фигурирует только в режиссёрской версии) и озабоченный сокурсник. Алисе исполняется 18 лет. Стоя на мосту, она замечает, как с моста прыгает мужчина, следует за ним, спасает его и понимая, что влюбилась, опять начинает разговаривать.

Спасённого зовут Сашей. Он обладатель большой двухэтажной квартиры, продающий участки на Луне. Алиса устраивается к нему в домработницы и знакомится с девушкой Ритой, с которой Саша давно встречается. Она (то есть Алиса) красит волосы в зелёный цвет и снимается в рекламном ролике в роли «лунной девушки». Во время очередного приступа Сашиной депрессии Алиса говорит ему, что никогда не ела ананасов, и они отправляются на ночные поиски фрукта, которые заканчиваются взломом палатки.

Затем они играют в игру «Рассмеши мертвеца». Алиса видит Риту и Сашу вместе и кричит:

Предатель, чтоб ты сдох!

Ей снится, что на следующий день самолёт, в котором должен лететь Саша, разобьётся. Алиса звонит ему и пытается под предлогом смерти бабушки попросить его, чтобы он не летел в командировку. Из-за небольшого ДТП Саша опаздывает в аэропорт и после этого узнаёт, что самолёт, на котором он должен был лететь, терпит крушение. Он сидит в кафе и рассказывает о своей домработнице и о крушении самолета. Его друзья говорят, что это судьба. Саша замечает проходящую мимо Алису и выбегает из кафе вслед за ней, но всё же теряет её из виду. Алису сбивает машина, и она погибает. В это время Саша встречает Риту, и она спрашивает, кого он ищет. Саша неуверенно отвечает, что ищет её.

В ролях

Актёр	Роль
Мария Шалаева	Алиса Титова Алиса Титова
Евгений Цыганов	Саша Саша
Мария Сокова	Мама Мама
Максим Коновалов	Папа Папа
Альбина Евтушевская	Бабушка Бабушка
Анастасия Донцова	Алиса в детстве Алиса в детстве
Ирина Скриниченко	Рита Рита
Вероника Скугина	Изабелла безногая попрошайка Изабелла
Наталья Смирнова	кассирша Валя кассирша Валя
Марат Гибадуллин	рыбак рыбак
Игорь Яцко	работодатель работодатель
Сергей Юркин
Наталья Рычкова
Нелли Уварова
Сергей Алдонин
Георгий Чантурия
Марина Николаева
Игорь Савочкин

Награды

Фильм получил следующие награды (на ноябрь 2008 года):

• главный приз 5-го международного кинофестиваля «Золотой абрикос» в Ереване;
• премия за лучшую режиссуру на фестивале независимого кино Сандэнс в Парк Сити — январь 2008;
• приз кинокритиков ФИПРЕССИ в программе «Панорама» 58-го Берлинского кинофестиваля;
• премия Чешского телевидения «Независимая видеокамера» на 43-м международном кинофестивале в Карловых Варах;
• на XII международном кинофестивале в Софии картина была признана «Лучшим фильмом»;
• лучшая женская роль, приз от мэра города Сочи на Открытом российском кинофестивале «Кинотавр»;
• лучшая картина, по мнению критиков и зрителей Международного кинофестиваля в Паличе (Сербия)
• Мария Шалаева получила премию «Ника» за лучшую женскую роль.

Отзывы

Фильм назвали в прессе «русской Амели», но режиссёр отрицает какую-либо связь. Среди общих моментов отмечают «общее настроение, вся образная система картины, цветовая гамма, пристальное, порой чрезмерное и избыточное внимание к деталям». Также Алису сравнивают с главной героиней фильма «Беги, Лола, беги».

Саундтреки к фильму

Лера Массква — Наши телефонные трубки

Рецензии в СМИ

• Роман Корнеев. [www.kinokadr.ru/articles/2007/11/28/rusalka.shtml Я рыба, я рыба] // Кинокадр 28 ноября 2007
• Станислав Ростоцкий. [kinoart.ru/2007/n8-article5.html Бремя желаний. «Русалка»] // Искусство кино № 8 за 2007 год
• Алексей Копцев. [sqd.ru/movies/drama/rusalka Взгляд на мир из телефонной трубки] // SQD.ru 6 декабря 2007 года
• [escapefromhollywood.com/rusalka-review Rusalka (Русалка) Review] // ESCAPE from HOLLYWOOD 17 мая 2009 года

Ссылки

• «Русалка» (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Русалка (фильм, 2007)

– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.


Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.