Сантебаль
| Сантебал | |
| англ. សន្តិបាល | |
| Страна | |
|---|---|
| Создана | |
| Распущена (преобразована) | |
| Штаб-квартира | |
| Руководство | |
| Глава | |
| Заместитель | |
Сантебаль (англ. សន្តិបាល) — тайная политическая полиция тоталитарного коммунистического режима так называемых «красных кхмеров» — крайне левого течения аграрного, маоистского толка, — удерживавшего власть в Камбодже в 1975—1979 годах. Являлась аналогом спецслужб других коммунистических стран, таких как НКВД в Советском Союзе, Штази в ГДР и др[1]. Название «Сантебал» образовано от двух кхмерских слов: сантисук (что означает безопасность) и норкобал (полиция).
Сотрудники этой организации причастны ко множеству военных преступлений и преступлений против человечности, а её руководители являются одними из главных организаторов геноцида в Камбодже. В годы правления «красных кхмеров» Сантебал являлся внутренней службой безопасности коммунистического режима: в её ведении находилась система концентрационных лагерей для политических заключенных (таких как печально известный Туольсленг), в которых за годы геноцида были замучены и убиты десятки тысяч человек. По процентному числу убитых (до четверти населения) режим «красных кхмеров» считается одним из самых жестоких в истории.
Содержание
История
Сантебал, как служба безопасности коммунистического режима, являлась частью организационной структуры «красных кхмеров» задолго до их прихода к власти в Камбодже. Еще в 1971 году, «красные кхмеры» под руководством Ворн Вета и Сон Сена создали «специальную зону» на окраинах Пномпеня. Большинство руководителей Сантебала, такие как «товарищ Чан», родом из Кампонгтхома — родной провинции Дуча[2].
После прихода власти «красных кхмеров» в 1975 году, Дуч перенес свою штаб-квартиру в Пномпень и теперь находился в непосредственном подчинении Сон Сена. Небольшая часовня в столице стала использоваться для заключения узников режима, число которых на тот момент было менее двухсот человек. В январе следующего года, Дуч перебрался в Такмау, что на южной окраине Пномпеня. В марте он нанял еще 20 надзирателей. В июне, тюрьма окончательно изменила своё месторасположение, на этот раз бывшей школы, ныне известной как Туольсленг[3].
Геноцид
Даже одного анонимного доноса в охранку было достаточно, чтобы сотрудники Сантебала — «соансроки» — убили человека. Они арестовывали, жестоко пытали и убивали всех, кого они подозревали в принадлежности к категориям предполагаемых «врагов». Сюда входили:
- Любые люди, имевшиеся связи с бывшим правительством Лон Нола или с властями других государств;
- Специалисты и представители интеллигенции — сюда входили практически все образованные люди, и даже те, кто просто носил очки (что, по мнению «красных кхмеров», означало, что человек был начитанным)[4]. Многие деятели культуры, в том числе музыканты, писатели и кинематографисты стали жертвами коммунистического режима.
- Этнические вьетнамцы, китайцы, тайцы и другие национальные меньшинства. Также террору подверглись камбоджийские христиане (большинство из которых было католиками), мусульмане и буддийские монахи .
Напишите отзыв о статье "Сантебаль"
Примечания
- ↑ David P Chandler. Voices from S-21 : terror and history in Pol Pot's secret prison. — Berkeley: University of California Press, 1999. — P. 15-17. — 238 p. — ISBN 9780520924550.
- ↑ Ben Kiernan, The Pol Pot Regime: Race, Power and Genocide in Cambodia under the Khmer Rouge, 1975-1979. Page 315
- ↑ [www.yale.edu/gsp/publications/slaughter.html Khmer Rouge Atrocities | Publications | Genocide Studies Program | Yale University]
- ↑ "[news.bbc.co.uk/2/hi/asia-pacific/7002629.stm Cambodia's brutal Khmer Rouge regime]". BBC News. September 19, 2007.
Ссылки
- Nic Dunlop. The Lost Executioner - A Journey into the Heart of the Killing Fields. — Walker & Company, New York, 2005. — ISBN 0-8027-1472-2.
- François Bizot; translated from French by Euan Cameron. The Gate. — Alfred A. Knoph, 2003. — ISBN 0-375-41293-X.
| |||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сантебаль
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
