Сельское хозяйство Демократической Республики Конго

Сельское хозяйство ДР Конго — одна из главных отраслей экономики Демократической Республики Конго.

В сельскохозяйственном секторе страны заняты две трети населения. Основными сельскохозяйственными культурами являются маниок, ямс, бананы, рис и кукуруза. Страна не подвержена засухе, но не имеет развитую внутреннюю транспортную систему, что препятствует эффективному снабжению городов продовольствием. Сельхозугодья, зянятые продовольственными культурами, составляют лишь 3,5 % от общей площади земли. В сельском хозяйстве страны можно выделить два основных сектора: натуральное сельское хозяйство, в котором занято подавляющее большинство рабочей силы, и коммерческое, которое ориентировано на экспорт и основано на плантациях.

Однолетние и многолетние культуры

В сельском хозяйстве заняты 4 млн. семей на участках в среднем по 1,6 га. Эти участки расположены больше в зоне саванн, чем в зоне тропических лесов. Фермеры выращивают главным образом маниок, кукурузу, клубневые культуры и сорго. В 2004 году урожай составил: маниока — 14 950 000 тонн, сахарного тростника — 1 787 000 тонн, кукурузы — 1 155 000 тонн, арахиса — 364 000 тонн, риса — 315 000 тонн, бананов — 313 000 тонн, батата — 224 500 тонн, ямса 84 000 тонн, ананасов — 193 000 тонн. Внутреннее производство продовольственных культур оказалось недостаточным для удовлетворения потребностей страны, поэтому многие основные продукты питания пришлось импортировать.

Экспорт

Производство сельскохозяйственной продукции было серьёзно нарушено волной беспорядков, охвативших страну в период между 1960 и 1967 годами. Уровень производства снова упал после того, как многие небольшие иностранные плантации были национализированы в 1973—1974 годах. К середине 1990-х годов производство основных экспортных культур (кофе, каучук, пальмовое масло, какао, чай) в основном оставалось в частных руках. Количество хозяйств составляло 300 000, с участками земли от 12 до 250 га.

Кофе

Кофе является главным сельскохозяйственным продуктом экспорта, и третьим в общем экспорте страны (после меди и нефти). По оценкам, в 2004 году было произведено 33 000 тонн кофе (по сравнению с 97 000 тонн в 1989—1991 годах); 80 % продукции поступает из провинций Восточная, Экваториальная, Маниема, Северное и Южное Киву. Только 10-15 % кофе составляет сорт арабика, а подавляющее большинство — робуста. Кофе в основном экспортируется в Италию, Францию, Бельгию и Швейцарию.

Каучук

Каучук является вторым наиболее важным экспортным товаром страны. Урожайность плантаций медленно увеличивается после национализации. На некоторых плантациях в первый раз за последние 20 лет была произведена посадка новых деревьев.

Другие культуры

Производство пальмового масла в 2004 году составило 1 150 000 тонн. Производство пальмового масла остаётся прибыльным в ДРК в связи со 100 % налога на импорт нефти. Производством хлопка занимается около 250 000 фермеров, которые ежегодно производят его около 8000 тонн. Внутреннего производства, однако, не достаточно для текстильной промышленности страны. Из других товарных культур в 2004 году было произведено: 3700 тонн табака, 1400 тонн чая и 5800 тонн какао.

Ссылки

• [www.nationsonline.org/oneworld/congo_droc.htm Democratic Republic of the Congo] (англ.). Проверено 6 сентября 2011.
• [www.absoluteastronomy.com/topics/Democratic_Republic_of_the_Congo Democratic Republic of the Congo] (англ.). Проверено 6 сентября 2011. [www.webcitation.org/67dsY9Ksa Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• [www.answers.com/topic/congo-country-zaire Congo] (англ.). Проверено 6 сентября 2011. [www.webcitation.org/67dsYxINB Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Сельское хозяйство Демократической Республики Конго

И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.