Скрухэм, Джеймс

Джеймс Скрухэм англ. James Scrugham
Сенатор США
7 декабря 1942 — 23 июня 1945
Предшественник:	Беркли Банкер
Преемник:	Эдвард Карвиль
Член Палаты представителей
4 марта 1933 — 7 декабря 1942
Предшественник:	Сэмюэл Арентс
Преемник:	Морис Салливан
14-й Губернатор Невады
1 января 1923 — 3 января 1927
Вице-губернатор:	Морис Салливан
Предшественник:	Эммет Бойл
Преемник:	Фред Балзар
Рождение:	19 января 1880(1880-01-19) Лексингтон, штат Кентукки, США
Смерть:	23 июня 1945(1945-06-23) (65 лет) Сан-Диего, штат Калифорния, США
Партия:	Демократическая
Образование:	Кентуккийский университет
Военная служба
Годы службы:	1917—1918
Принадлежность:	Армия США
Звание:	подполковник
Сражения:	Первая мировая война

Джеймс Грейвз Скрухэм (англ. James Graves Scrugham; 19 января 1880 — 23 июня 1945) — американский политик, сенатор, член Палаты представителей, 14 -й губернатор Невады.

Биография

Джеймс Скрухэм родился в Лексингтоне, штат Кентукки, в 1880 году. В 1906 году он окончил инженерный факультет Кентуккийского университета со степенью магистра в области машиностроения. С 1903 по 1914 год Скрухэм преподавал в инженерном колледже Университета Невады в Рино, а с 1914 по 1917 год был деканом колледжа.

В 1917 году, во время Первой мировой войны, Скрухэм был зачислен в армию США в звании майора, а в 1918 году был повышен в звании до подполковника.

Скрухэм пришёл в политику в 1917 году, став инженером Невады. Он занимал эту должность на протяжении шести лет. В 1919—1923 годах Скрухэм также был членом комиссии по вопросам обслуживания населения штата.

В ноябре 1922 года Скрухэм был избран губернатором Невады. Во время его пребывания в должности был одобрен законопроект о пенсиях по старости, развита система парков штата, а также открыт первый аэропорт в Лас-Вегасе. После неудачной попытки переизбраться на второй срок, Скрухэм в 1927 году служил специальным советником министра внутренних дел по проектам развития реки Колорадо, а в 1927—1932 годах был редактором и издателем журнала Nevada State Journal.

В 1933—1942 годах Скрухэм был членом Палаты представителей, а в 1942—1945 годах — сенатором США.

Скрухэм умер 2 июня 1945 года, и был похоронен на кладбище Маунтин-Вью в Рино, штат Невада.

Скрухэм был женат на Джулии Макканн. У них было двое сыновей: Джордж Томас Скрухэм (1906—1907) и Джеймс Грейвз Скрухэм (1909—1996).

В честь Скрухэма было названо одно из зданий университета Невады, The James G. Scrugham Engineering & Mines Building, открытое в 1963 году.

Отрывок, характеризующий Скрухэм, Джеймс

– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?