Список журналистов, убитых на Украине

В данной статье представлен хронологический список журналистов и работников газетных редакций, которые стали жертвами убийства, военных действий, перестрелки и терактов на Украине с 1992 года.

Список

1992

1. 14 февраля 1992 — Вадим Бойко, тележурналист телекомпании «Гарт» (Киев). Погиб от взрыва в собственном доме.
2. 1992 (по другим данным 1991) — Мирон Ляхович, редактор газеты «Жизнь и труд» (Львов).

1993

1. 29 мая 1993 — Святослав Сосновский, редактор издательства «Таврия». Скончался от ножевых ранений, которые ему нанесли неподалёку от его дома.
2. 22 июля 1993 — Николай Бакланов, собственный корреспондент газеты «Известия» (Киев). Умер от черепно-мозговой травмы, полученной при нападении.
3. 7 ноября 1993 — Юрий Османов, редактор крымской газеты «Арекет» (Симферополь). Был найден мёртвым с черепно-мозговой травмой на улице Симферополя.
4. 15 декабря 1993 — Андрей Лазебников, начальник пресс-центра Черноморского флота (Севастополь). Застрелен у подъезда собственного дома.

1994

1. январь 1994 — Сергей Шепелев, редактор газеты «Вечерняя Винница» (Винница). Погиб при пожаре в собственной квартире. По словам независимых экспертов, журналист был привязан к кровати.

1995

1. март 1995 — Анатолий Таран, редактор газеты «Оболонь» (Киев). Найден мёртвым на пустыре в Киеве.
2. 14 апреля 1995 — Владимир Иванов «Слава Севастополя» (Севастополь). Погиб от взрыва на пороге собственного дома, взрывчатка была заложена в урну.
3. 24 мая 1995 — Виктор Фрелих, внештатный корреспондент газеты «Молодой Буковинец» (Черновцы). Расследовал ситуацию с утечкой ракетного топлива, которая повлекла массовые заболевания. Умер от отравления неизвестным веществом, незадолго до смерти получал угрозы физической расправы.
4. август 1995 — Юрий Джеджула, журналист газет «Киевский вестник» и «Интересная газета» (Киев).

1996

1. 1996 — Георгий Овчаренко, журналист телеканала УТ-3, ведущий программы «Чёрный квадрат». Найден мёртвым в квартире своего соседа.
2. 29 января 1996 — Игорь Кузык, ответственный секретарь газеты «Армия Украины» (Львов). Исчез и через несколько месяцев был найден мёртвым в парке в центре Львова.
3. 7 мая 1996 — Игорь Грушецкий, корреспондент газеты «Украина-Центр» (Черкассы). Найден мёртвым на одной из улиц Черкасс с ранением головы.
4. 22 июня 1996 — Александр Мотренко, ведущий передачи «Субботний экспресс» радиостанции «Транс-М-Радио» (Симферополь). По дороге на работу подвергся нападению трёх мужчин, один из которых был в милицейской форме. Умер от удара в голову.
5. Август 1996 — Анатолий Танадайчук, корреспондент газеты «Панорама» (Винница). На теле журналиста были обнаружены следы от уколов.

1997

1. 22 февраля 1997 — Владимир Бехтер, старший редактор Гостелерадиокомпании (Одесса). Умер от удара в голову во время избиения работниками милиции.
2. 13 марта 1997 — Пётр Шевченко, собственный корреспондент ежедневной «Киевские Ведомости» в Луганске. За месяц до смерти опубликовал серию репортажей о противостоянии местных властей и СБУ, вышел из офиса на встречу, с которой не вернулся. Был найден повешенным в районе аэропорта Жуляны.
3. 4 июля 1997 — Виталий Коцюк, корреспондент газеты «День» (Киев). Возвращаясь домой на электричке, получил ожоги неизвестного происхождения. Перед смертью сообщил, что неизвестные вытащили его из электрички, облили бензином и подожгли.
4. 7 июля 1997 — Владимир Кательницкий, журналист, религиозный деятель, возглавлял комитет защиты Ивана Демьянюка. Зверски убит вместе с матерью в своей квартире.
5. 11 августа 1997 — Борис Деревянко, главный редактор газеты «Вечерняя Одесса».

1998

1. 1998 — Алексей Ефименко, редактор газеты «Возрождение» (Саки). Умер в результате падения с пятого этажа.
2. Август 1998 — Николай Ракшанов, журналист черкасской газеты «Факты». Умер от черепно-мозговой травмы. По версии правоохранителей травма не была результатом нападения, однако, по свидетельствам врачей, повреждения имели насильственный характер.
3. 1998 — Альберт Борисов, главный редактор газеты «Шахтёрские вести» (Краснодон).

1999

1. 25 марта 1999 — Вячеслав Черновол, украинский политик, диссидент, журналист. Умер в результате столкновения автомобиля «Тойота», на котором он ехал, с автомобилем КамАЗ на пятом километре трассы Борисполь — Золотоноша. Многие его сподвижники считали эту смерть спланированной.
2. 16 мая 1999 — Игорь Бондарь директор АМТ, был застрелен в жилом районе в Одессе, он ехал в автомобиле с Борисом Вихровым, председательствующим судьёй Одесского суда. Судья также был убит во время нападения.
3. 24 июня 1999 — Марьяна Чёрная, тележурналистка канала «СТБ» (Киев). Найдена повешенной в собственной квартире, версия следствия — самоубийство.
4. 18 июля 1999 — Василий Чудик, главный редактор радио «Независимость». Был найден мёртвым в подъезде собственного дома.
5. 26 октября 1999 — Виталий Масловский — львовский историк, публицист, доктор исторических наук. Работы Виталия Масловского вызывали крайнее недовольство апологетов ОУН-УПА. В его адрес поступали многочисленные угрозы расправы, как через прессу, так и в личном общении. Умер в результате черепно-мозговой травмы и перелома шейного участка позвоночника, вызванных падением с лестничного пролёта собственного дома.

2000

1. 27 апреля 2000 — Владислав Рябчиков, корреспондент газеты «Крымская правда», сбит автомобилем. Редакция газеты полагает, что это — предумышленное преступление, связанное с местью за публикации.
2. 16 сентября 2000 — Георгий Гонгадзе, один из основателей новостного сайта «Украинская правда», убит в Таращанском районе после похищения.
3. 30 ноября 2000 — Юлий Мазур, главный редактор газеты «Юг», найден мёртвым в Одессе, недалеко от газетного издательства «Черноморье».
4. 29 декабря 2000 — Владимир Пальчиков, журналист Днепропетровского радиоцентра.
5. 29 декабря 2000 — Владимир Смирнов, корреспондент газеты «Время» (Николаев), Умер от ранений, полученных во время нападения на улице.

2001

1. 24 июня 2001 — Олег Белоус, издатель регионального еженедельника «XXI век» был застрелен двумя боевиками возле своего дома в Луганске.
2. 7 июля 2001 — Игорь Александров, директор частной телекомпании и радиостанции ТОР в Славянске, умер от многочисленных травм, полученных 3 июля, когда четверо неустановленных лиц с бейсбольными битами напали на него в его офисе. Местные СМИ предположили, что смерть Александров была связан с его расследованиями коррупции и организованной преступности. Четыре бывших полицейских были приговорены к 7—13 годам лишения свободы за мошенничество в ходе уголовного дела, связанного Александровым в марте 2012 года.
3. 8 июля 2001 — Александр Коваленко, главный редактор газеты «Социальная политика» (Киев). Был найден мёртвым с огнестрельным ранением в лесу под Житомиром.
4. 25 октября 2001 — Юрий Гончар, внештатный корреспондент «Факты и комментарии» (Киев). В был найден мёртвым в собственной квартире с признаками насильственной смерти.

2002

1. 3 августа 2002 — Юрий Шевцов, фотокорреспондент газеты «Крымская правда» (Симферополь). Исчез и позже был найден мёртвым в лесополосе.
2. 15 сентября 2002 — Владимир Провороцкий, диктор Сумской областной государственной телерадиокомпании. Найден мёртвым в собственной квартире с признаками насильственной смерти. В руководстве милиции заявили, что убийство журналиста совершено на бытовой почве и не связано с профессиональной деятельностью.
3. 15 ноября 2002 — Александр Панич, журналист еженедельника «Донецкие новости» (Донецк). Убит своим другом Александром Берником, находившимся в наркотическом опьянении.

2003

1. 10 января 2003 — Алексей Терещук, первый заместитель главного редактора газеты «Вінничина», умер в больнице после жестокого избиения в декабре 2001.
2. 15 июля 2003 — Владимир Ефремов, днепропетровский корреспондент Института массовой информации, ранее главный редактор газеты «Собор» (Днепропетровск). Его автомобиль сгорел после столкновенья с МАЗом. Ещё 15 октября 2001 года он писал: «Впервые за тридцать лет журналистского стажа пишу потому, что боюсь. Боюсь глупой смерти. Но ещё больше боюсь, что её потом спишут на случайную „встречу с наркоманами“, банальное „убийство с целью ограбления“ или очередную „трагическую автокатастрофу“».
3. 14 декабря 2003 — Владимир Карачевцев, заместитель главного редактора газеты «Курьер», был найден мёртвым в своём доме в Мелитополе. Карачевцев был также председатель областного независимого профсоюза журналистов и корреспондент интернет-издания Vlasti.net. Полиция не исключила возможность убийства.

2004

1. 3 марта 2004 — Юрий Чечик, директор радио Юта в Полтаве, умер при подозрительных обстоятельствах в автокатастрофе. Он ехал чтобы встретиться с руководителями украинской службы Радио Свобода чтобы провести переговоры по ретрансляции программ станции на более доступном FM диапазоне.
2. 2 июня 2004 — Иштван Касанек, оператор телеканала «М-Студио» (Ужгород). Умер при неизвестных обстоятельствах.

2006

1. 24 мая 2006 — Вадим Гудик, независимый журналист и бизнесмен. Застрелен на центральной площади Белой Церкви.
2. 8 сентября 2006 — Кирилл Бережной, журналист, редактор газеты «Православный взгляд», органа Союза Православных Братств Украины (Киев).
3. 20 декабря 2006 — Норик Ширин, крымско-татарский активист, учредитель газеты «Голос молодёжи».

2008

1. 24 сентября 2008 — Виктор Валяев, заведующий отделом писем и фотокорреспондент районной газеты (Новые Санжары). Виктор Валяев и его жена стали жертвой бандитов, которые утром 23 сентября ворвались в дом пенсионеров и по-зверски их избили.

2010

1. Август 2010 — Василий Климентьев, украинский журналист, редактор харьковской газеты «Новый стиль». Пропал без вести в 11 августа 2010 года и признан мёртвым. Он занимался расследованием местной коррупции.

2012

1. 4 августа 2012 — Владимир Гончаренко, активист экологического движения, редактор газеты «ЭКО-безопасность» (Днепропетровск). Во время поездки на дачу 1 августа его автомобиль был заблокирован другим автомобилем. При этом несколько человек вытащили его из машины и жестоко избили. От полученных травм Гончаренко скончался в больнице.

2013

1. 20 ноября 2013 — Сергей Старокожко, бывший сотрудник газеты «Свободный репортёр» (Луганск). Застрелен выстрелами в голову из неизвестного оружия.

2014

1. 19 февраля 2014 — Вячеслав Веремий, репортёр газеты «Вести». Жестоко избит дубинками и застрелен в центре Киева группой лиц, которая, по словам бывшего оппозиционера и действующего министра МВД Украины Арсена Авакова, была нанята и вооружена властями против участников Евромайдана.
2. 20 февраля 2014 — Игорь Костенко, 22-летний украинский журналист из газеты Sportanalytic, студент, редактор украинской Википедии. Убит снайпером на Евромайдане.
3. 4 апреля 2014 — Василий Сергиенко, редактор Корсунь-Шевченковской районной газеты «Надросся», активист ВО «Свобода». Похищен и убит неизвестными.
4. 2 мая 2014 — Дмитрий Иванов, музыкальный критик и журналист. Погиб от отравления газами во время пожара в одесском Доме Профсоюзов.
5. 24 мая 2014 — Андреа Роккелли (Andrea Rocchelli), итальянский фотокорреспондент, погиб при невыясненных обстоятельствах во время освещения блокады Славянска. Вместе с ним погиб его переводчик Андрей Миронов. Французский фотограф Уильям Рогуэлон рассказал российскому телевидению, что Роккелли и Миронов были убиты во время миномётного обстрела, и что он сам был ранен во время инцидента.
6. 15 июня 2014 — Владимир Марцишевский, общественный деятель, журналист интернет-сайта «Каменяри инфо», волонтер Майдана. 11 июня похищен из пресс-центра Евромайдана и жестоко избит, скончался в больнице от полученных травм.
7. 17 июня 2014 — Игорь Корнелюк, корреспондент ВГТРК, скончался в больнице от ран, полученных от миномётного обстрела вблизи посёлка Металлист под Луганском во время исполнения профессиональных обязанностей. Вместе с ним был убит и его звукорежиссёр Антон Волошин, он скончался на месте.
8. 29 июня 2014 — Анатолий Клян, оператор «Первого канала». Получил ранение в живот в Донецкой области при обстреле автобуса. Скончался в больнице.
9. 13 июля 2014 — Сергей Долгов, главный редактор мариупольской газеты «Хочу в СССР». 18 июня был похищен в Мариуполе вооруженными людьми, предположительно военнослужащими батальона «Днепр-1». Тело убитого журналиста, со следами пыток, было найдено 13 июля в лесопарковой зоне под Днепропетровском.
10. 6 августа 2014 (предположительно) — Андрей Стенин, фотокорреспондент МИА «Россия сегодня», его машина попала под обстрел около Дмитровки, Донецкая область. Вместе с ним погибли сотрудники информационного подразделения ДНР «IКОРПУС» Сергей Коренченков и Андрей Вячало. Останки всех троих были найдены в сгоревшем автомобиле.
11. 29 ноября 2014 — Александр Кучинский, журналист, главный редактор донецкой газеты «Криминал-Экспресс», автор книг «Хроника донецкого бандитизма» и «Антология заказного убийства». Был известен своими публикациями о связях преступного мира и бизнеса. Тела Кучинского и его супруги были обнаружены в дачном доме журналиста в посёлке Богородичное под Славянском с множественными колото-резанными ранами.

2015

1. 16 февраля 2015 — Дмитрий Лабуткин, капитан-лейтенант, военный корреспондент и заместитель редактора телерадиовещательной компании Министерства обороны Украины ТРК «Бриз»; пресс-офицер сектора «С» АТО. Убит в ходе боевых действий за Дебальцево вооружёнными силами непризнанного государственного образования ДНР.
2. 28 февраля 2015 — Сергей Николаев, фотокорреспондент газеты «Сегодня». Погиб в результате миномётного обстрела силами ДНР посёлка Пески Донецкой области. Вместе с ним погиб боец 2-й штурмовой роты 5-го отдельного батальона ДУК Флерко Николай Алексеевич (позывной «Танчик»), сопровождавший Сергея Николаева.
3. 15 марта 2015 — Ольга Мороз, главный редактор газеты «Нетишинский вестник». Убита в собственном доме.
4. 13 апреля 2015 — Сергей Сухобок, основатель и соучредитель интернет-изданий ProUA и «Обком». Убит на Русановских садах в Киеве в ходе бытовой драки [Ж?].
5. 16 апреля 2015 — Олесь Бузина, писатель, экс-главный редактор газеты «Сегодня». Убит возле подъезда собственного дома.

2016

1. 20 июля 2016 — Павел Шеремет, российский, белорусский и украинский тележурналист; погиб в результате взрыва автомобиля.

См. также

• Список журналистов, убитых в России
• Список журналистов, убитых в Таджикистане

Ссылки

• [nbnews.com.ua/ru/tema/11331/ Сегодня в Киеве помянут погибших журналистов (список погибших)]
• [donklass.com/arhiv/histdisk/memorial/repres/dj.htm Уніформа для свободи слова?]
• [www.chas.cv.ua/2001/34/10.htm НІХТО НЕ ХОТІВ ПОМИРАТИ]

Отрывок, характеризующий Список журналистов, убитых на Украине

– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.


Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.