Нетешин
Поделись знанием:
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
Город
 Центр города
|
Нете́шин (укр. Неті́шин) — город в Хмельницкой области Украины. Город расположен на реке Горынь, правом притоке реки Припять, на границе Хмельницкой и Ровненской областей, за 7 км от железнодорожной станции Кривин на линии Шепетовка—Здолбунов.
Известен с 1542 года. С 1984 года — статус города. С 1993 года — статус города областного значения. Численность населения: 35 437 чел. (2008), в том числе 18,4 тыс. женщин и 16,9 тыс. мужчин. Общая площадь: 2467 га (0.12 % от общей площади Хмельницкой области).
Содержание
Экономика
По состоянию на 1 января 2001 года в городе осуществляли предпринимательскую деятельность 699 предпринимателей и 311 юридических лиц. Коммерческую деятельность осуществляют 400 предприятий негосударственной формы собственности.
Промышленность
В городе имеется 4 промышленных предприятия. Среди них крупнейшее предприятие области — Хмельницкая АЭС (ХАЭС), включённая в Объединённую энергосистему Украины и предназначенная для покрытия дефицита электрических мощностей в Западном регионе Украины, тепло- и водоснабжения города, очистки сточных вод, ОАО «Атомремонт», ЗАО «Приладсистема» и ОАО «Нетешинпищепром». Доля ХАЭС в общем производстве области превышает 30 %.
Распределение промышленного производства (2007):
- выпуск и распределение электроэнергии, тепла и воды — 99,3 %;
- выпуск машин и станков, оборудования — 0,2 %;
- пищевая промышленность — 0,2 %;
- прочее — 0,2 %.
Распределение малых предприятий:
- промышленность — 8 %;
- торговля и общественное питание — 38 %;
- строительство — 27 %;
- транспорт и связь — 6 %;
- операции с недвижимостью — 15 %;
- прочее — 6 %.
Торговля
В городе на 2008 год насчитывается 234 объекта торговли, в том числе: 65 магазинов, 70 отделов реализации промышленных и потребительских товаров, 2 торговых комплекса, 20 торговых павильонов, 23 объекта общественного питания и 15 аптек.
Недвижимость
В сфере строительства занято 30 предприятий, которые насчитывают 1,5 тысячи рабочих мест. Всего на 2001 год отстроено 78 жилых домов, содержащих 9332 квартир, имеющих 404,3 тыс. квадратных метров общей площади. Ежегодно сдаётся более 10 тысяч квадратных метров жилой площади.
История
XVI—XVIII век
- 1542 — первое упоминание о селе Нетешин в письме польского короля Сигизмунда Августа
- 1566 — согласно ІІ Литовскому Статуту Нетешин переходит к Луцкому повету Волынского воеводства
- 70-е годы XVI века — переходит к дочери Беаты Костелецькой Гальшки Острожской, а со временем — к князю Василию Острожскому
- 1603 — Нетешин переходит во владения Александра Острожского. После смерти князя в 1603 году Нетешин переходит в наследство его сыновьям — Константину и Янушу Александровичам. До их совершеннолетия Нетешином руководила их мать — Анна Костчанка-Острожская.
- 1621 — село Нетешин переходит княгине А.-А. Ходкевич
- 1629 — в Нетешине около 50 зданий
- 20 февраля 1690 — Ян Александр Конецпольський передаёт село Нетешин гетману Станиславу Яну Яблоновскому
- 1702 — Нетешин входит в Кривинское владение князей Яблоновских, которое передаётся в наследство Яблоновским Яну Станиславу (1669—1731), Станиславу-Винцентию (1694—1754), Антонию-Варнави (1732—1799).
- 27 марта 1793 — после второго раздела Польши Нетешин переходит в состав Российской империи
- 1793 — село включено в состав Изяславской губернии.
- 1797 — согласно указу императора Павла I о новом административном устройстве, Нетешин входит в Острожский уезд Волынской губернии.
XIX век
- начало XIX века — село находится во владении князя Максимилиана Яблоновского и входит в его Кривинское имение как фильварок — комплекс земельных угодий и хозяйственных строений, на которых помещик вёл собственное хозяйство.
- 1813 — Нетешину принадлежит немногим более, чем 4930 моргов земельных угодий, что составляет примерно 2700 гектаров.
- 1831 — Волынь охватывает эпидемия холеры. В селе Нетешине за период с 29 марта по 25 апреля заболело 9 человек, выздоровело двое, один скончался и 6 остались больными.
- июль 1834 — в селе возник пожар, за организацию тушения которого и спасение из огня трёх селян председателя острожского земского суда Г. Былибу волынский губернатор наградил золотой медалью.
- 1846 — умирает князь М. Яблоновский, и Кривинское имение вместе с Нетешином переходит по наследству к его сыну Владиславу. Последний, однако, не особенно следил за его развитием и со временем всё пришло в запустение. Спасая имение Яблоновских от полного краха, тесть Владислава Бенедикт Тышкевич выкупил его часть (Плужнянский и Гильский ключи) на имя дочери.
- 7 февраля 1856 — село продано с открытых торгов в Петербуржском опекунском совете графине Наталье Павловне Зубовой. Купленное имение графиня Зубова отдавала в управление различным лицам, так называемым «поверенным», предоставляя им широкие полномочия в его управлении.
- 1870 — в Нетешине на средства прихожан была построена деревянная на каменном фундаменте православная церковь в честь святого Великомученика Георгия Победоносца и такая же звонница. Нетешинская церковь была приписана к приходу села Вельбовно.
- 1882 — сельское кладбище ограждено деревянным забором, построена на средства прихожан деревянная часовня.
- 1872 (по другим источникам 1875) — в Нетешине основана одноклассная школа. Учеников учили местный священник и отдельный учитель. На 1881 год в ней обучалось 20 юношей. За учёбу платили сами селяне. Сумма оплаты на год составляла по одним источникам — 141 рубль, по другим — 100 рублей.
- 8 февраля 1885 — одноклассная школа преобразована в церковно-приходскую.
XX век
- начало ХХ века — село Нетешин становится собственностью Цецилии Исааковны Леви
- 30 декабря 1922 — проходит I Всесоюзный съезд Советов, на котором провозглашён и утверждён Договор о создании СССР. Между сёлами Нетешин и Вельбовно проходит государственная граница между Советским союзом и Польшей. Нетешин остаётся в составе Советской Украины, отрезанный от своего исторического уездного центра — Острога.
- 1924 — в Нетешине создаётся партийная организация, секретарём которой становится Франц Пашинский. Вскоре появляются комсомольский центр и пионерская организация.
- 1929 — в селе создан колхоз
- 1931 — построен клуб, в помещении которого также располагаются библиотека и семилетняя школа
- 1932—1933 — в Нетешине, как и на всей территории Советской Украины, начинается голод
- 1933—1937 — в селе репрессировано около 200 человек
- 1936 — построена Нетешинская гидроэлектростанция мощностью 325 кВт, проведена электрификация села
- 4 июля 1941 — Нетешин захватывают гитлеровцы; в селе создаётся управа во главе со старостой Феодосием Савчуком
- 18 января 1944 — село освобождено 287-й стрелковой дивизией Первого Украинского фронта. Село имело двоих Героев Советского Союза — С. И. Дикалова и Евстафия Борсаля. Оба вскоре скончались от ран.
- 1949 — возобновляет работу местная ГЭС. Она была реконструирована, мощность доведена до 3,8 млн кВт в год.
- начало 60-х годов — вступает в действие высоковольтная линия «Добротвор—Луцк—Ровно», поэтому сельскую ГЭС закрывают.
- 1971 — принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о строительстве АЭС в западных районах Украины
- начало 1975 — в Нетешин прибывает поисковая экспедиция Киевского отделения института «Теплоэлектропроект», которая выполняла работу по составлению вариантов размещения АЭС в Рожнятове Ивано-Франковской и Нетешине Хмельницькой областей.
- 17 апреля 1975 — Министерство энергетики и электрификации СССР принимает решение о технико-экономическом размещении АЭС в Нетешине Хмельницкой области.
- 10 декабря 1975 — Постановлением Совета Министров УССР № 536 утверждён акт о выборе площадки для строительства Хмельницкой атомной электростанции.
- 4 февраля 1977 — Министерством энергетики и электрификации СССР издан приказ № 46-а «О начало работ по строительству Хмельницькой АЭС»
- 1977 — начинается застройка города
- 8 февраля 1978 — приказом Министерства энергетики и электрификации СССР под № 59 создано Управление строительства Хмельницькой атомной электростанции, которое и до сегодняшнего дня остаётся главной строительной организацией Нетешина
- январь 1981 — как символическое начало строительства, производится вынимание первого ковша грунта под котлован для фундамента первого энергоблока
- 5 мая 1981 — указом Президии Верховного Совета УССР село Нетешин отнесено к категории посёлков городского типа
- октябрь 1981 — закладка первого кубометра бетона фундаментной плиты под реактор
- июль 1982 — на строительстве главного корпуса пройдена нулевая отметка
- 21 августа 1984 — указом Президиума Верховного Совета УССР № 34 пгт Нетешин отнесён к категории городов районного подчинения Славутского района
- 10 декабря 1987 — осуществлён физический пуск энергоблока № 1
- 22 декабря 1987 — блок № 1 включён в сеть. Началась подготовка к вводу в действие других энергоблоков
- 1990 — строительство энергоблока № 2 ХАЭС завершено на 95 % и проводится подготовка к пусконастроечным работам, но в это время Верховная Рада Украины принимает мораторий на сооружение новых АЭС и введение новых мощностей на имеющихся станциях
- 21 октября 1993 — Постановлением Верховной Рады Украины № 3539-XII Нетешин отнесён к категории городов областного подчинения
- 1993 — Верховная Рада Украины отменяет мораторий на строительство атомных электростанций
XXI век
- 2002 — по данным Всеукраинской переписи населения 2001 года в городе проживает 34 358 человек
- 2004 — запущен второй энергоблок ХАЭС
Население
Численность населения города по данным на 1 ноября 2015 года составляет 36 938 постоянных жителей, 37 015 человек — наличное население[2].
Фотографии
- Netishyn. Khmelnytsky Oblast. West of Ukraine.jpg
- Netishyn. West of Ukraine.jpg
- Netishyn on the Goryn river. Ukraine.jpg
- Netishyn. Khmelnitsky oblast. Ukraine.jpg
- Netishyn. 2010 year.jpg
- Netishyn. Khmelnitsky oblast. Ukraine. 2010 year.jpg
- Netishyn. 2010 Ukraine.jpg
- Netishyn. Khmelnitsky oblast. Ukraine. 2010.jpg
Напишите отзыв о статье "Нетешин"
Примечания
Ссылки
- [netishynrada.gov.ua/ Официальный сайт города Нетешина]
- [hc-netishyn.at.ua/ Сайт Хоккейного Клуба Нетешин]
- [timeforlive.com/strany/ukraina/neteshin-gorod-gde-ya-zhivu-chast-1 Описание жилой части города Нетешин]
- [timeforlive.com/strany/ukraina/neteshin-gorod-gde-ya-zhivu-chast-2 Описание промышленной части города Нетешин]
| |||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Нетешин
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
