Сумбатов, Михаил Луарсабович

Михаил Луарсабович Сумбатов
Дата рождения	5 сентября 1822(1822-09-05)
Место рождения	Тифлисская губерния
Дата смерти	23 сентября 1886(1886-09-23) (64 года)
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	кавалерия
Звание	генерал-майор
Часть	Нижегородский драгунский полк
Сражения/войны	Кавказская война, Крымская война
Награды и премии	Орден Святого Станислава 2-й ст. (1858), Орден Святой Анны 1-й ст. (1859), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1867)

Михаил Луарсабович Сумбатов (Сумбаташвили) (1822—1886) — князь, генерал-майор, участник Кавказской войны.

Происходил из рода грузинских князей, уроженец Тифлисской губернии; родился 5 сентября 1822 г. и для образования поступил в Тифлисскую губернскую гимназию, из которой вышел в 1838 г. и определился волонтером в Архангельскую милицию, где 30 апреля 1839 г. за отличие в экспедиции генерал-майора Симборского против горцев произведён в прапорщики и переведён в Нижегородский драгунский полк, в котором прослужил три года.

За это время Сумбатов принял участие в экспедициях под личным начальством командира отдельного Кавказского корпуса генерала от инфантерии Головина и начальника Лезгинской кордонной линии полковника Маркова, после чего уволился по прошению от службы. В 1844 г. Сумбатов снова определился волонтером в Грузино-Имеретинскую милицию и за отличие в боях 1844 г. под личным начальством командира отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютанта Нейдгардта и в 1845 г. под начальством главнокомандующего графа Воронцова произведён в капитаны с назначением состоять по кавалерии и при отдельном Кавказском корпусе. В этой должности Сумбатов принимал дальнейшее участие в военных действиях: в 1847 г. в главном действующем отряде графа Воронцова; в 1848 г. в Дагестанском отряде генерал-адъютанта князя Аргутинского-Долгорукова, причём под Гергебилем был ранен пулей; в 1853 г. на Лезгинской линии в отряде князя Орбелиани; в 1854 г. в действовавшем на турецкой границе корпусе генерала Бебутова; в 1859 г. в Чеченском отряде и в 1861—1862 гг. в Верхне-Абадзехском отряде.

Таким образом, вся служба Сумбатова прошла на его родном Кавказе и выразилась в беспрерывных походах и военных действиях. 15 мая 1883 г. Сумбатов был произведён в генерал-майоры и назначен состоять по армейской кавалерии при войсках Кавказского военного округа.

Скончался 23 сентября 1886 г. (По данным Гогитидзе скончался 23 июня 1886 г.)

Наградами Сумбатова за его выдающуюся деятельность служили ордена св. Станислава 2-й степени (1858 г.), св. Анны 2-й степени с мечами (1859 г.), св. Владимира 4-й степени с бантом (1867 г.), чины и пожалование в вечное и потомственное владение участков земли: 500 десятин в 1869 г. и 1 десятины в 1882 г.

Источники

• Гогитидзе М. Грузинский генералитет (1699—1921). — Киев, 2001. — ISBN 966-02-2254-8
• Некрологи:
  • Русский инвалид, 1886, № 217.
  • Русский календарь на 1888 г. — С. 279.
• Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
• Список генералам по старшинству на 1886 год.

Отрывок, характеризующий Сумбатов, Михаил Луарсабович

– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.