Куно, Сэйити
| Сэйити Куно | |
| яп. 久納 誠一 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Принадлежность | |
| Годы службы | |
| Звание | |
| Командовал | |
| Сражения/войны | |
Сэйити Куно (яп. 久納 誠一, 4 марта 1887, Токио, Японская империя — 13 марта 1962) — генерал-лейтенант Императорской армии Японии, участник Второй японо-китайской войны.
Биография
Родился в Токио. В 1905 году окончил Военную академию Императорской армии Японии, после чего служил в кавалерии. В 1914 году окончил Высшую военную академию Императорской армии Японии. В 1915 — 1917 годах был адъютантом принца Фушимы Суданару. В 1917 — 1919 годах был военным наблюдателем от Франции в Румынии в годы Первой мировой войны[1].
После возвращения в Японию Куно занимал ряд штабных и административных должностей, в том числе генерал-губернатора Кореи в 1927 году.
В 1927 — 1929 годах Куно командовал 28-м кавалерийским полком Императорской армии Японии. В 1929 — 1932 годах был инструктором в армейском военном колледже, а в 1932 — 1933 годах инструктором в кавалерийской школе. В 1933 году был назначен начальником штаба 8-й дивизии Императорской армии Японии.
В 1935 году непродолжительное время был начальником кавалерийского училища, потом был назначен командиром 4-й кавалерийской бригады Императорской армии Японии. Получил звание генерал-майора в 1936 году.
В 1936 — 1938 годах был начальником штаба Корейской армии. В 1938 году получил звание генерал-лейтенанта и стал командиром 18-й дивизии Императорской армии Японии, которая вела бои во время Зимнего наступления 1939 — 1940 годов. В 1940 году командовал 22-й армией во время Сражений в Южной Гуанси[2]. После несанкционированных действий во время вторжения во Французский Индокитай ушёл в отставку в 1941 году.
Напишите отзыв о статье "Куно, Сэйити"
Примечания
Ссылки
- [www.generals.dk/general/Kuno/Seiichi/Japan.html Генералы Второй мировой войны: Сэйити Куно]
Отрывок, характеризующий Куно, Сэйити
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
