Таблица нуклидов

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Период полураспада (пример: Gd)
145Gd Нестабильный (менее суток)
146Gd 1—10 дней
149Gd 10—100 дней
153Gd 100 дней — 10 лет
148Gd 10—10 000 лет
150Gd 10 тыс.—700 млн лет
152Gd >700 млн лет (природный радиоактивный)
158Gd Стабильный

Эта таблица нуклидов содержит все известные науке нуклиды. Количество протонов (атомный номер) увеличивается слева направо, а нейтронов — сверху вниз, то есть вертикальные столбцы включают все изотопы химического элемента, а горизонтальные строки — изотоны.

Период полураспада нуклида показан цветом его ячейки (см. расшифровку цветов справа на примере гадолиния). Цветные рамки показывают время жизни наиболее стабильных ядерных изомеров.

Не существует стабильных или хотя бы долгоживущих нуклидов с массовыми числами 5 и 8. Вследствие этого образование более тяжёлых ядер в ходе звёздного нуклеосинтеза может происходить исключительно благодаря тройной гелиевой реакции.



Таблица известных нуклидов

p 1 2
n H He 3 4
0 1H 2He Li Be 5 6
1 2D 3He 4Li 5Be B C 7
2 3T 4He 5Li 6Be 7B 8C N 8
3 4H 5He 6Li 7Be 8B 9C 10N O 9 10
4 5H 6He 7Li 8Be 9B 10C 11N 12O F Ne
5 6H 7He 8Li 9Be 10B 11C 12N 13O 14F 15Ne 11
6 7H 8He 9Li 10Be 11B 12C 13N 14O 15F 16Ne Na 12 13 14
7 9He 10Li 11Be 12B 13C 14N 15O 16F 17Ne 18Na Mg Al Si 15
8 10He 11Li 12Be 13B 14C 15N 16O 17F 18Ne 19Na 20Mg 21Al 22Si P
9 12Li 13Be 14B 15C 16N 17O 18F 19Ne 20Na 21Mg 22Al 23Si 24P
10 14Be 15B 16C 17N 18O 19F 20Ne 21Na 22Mg 23Al 24Si 25P 16
11 16B 17C 18N 19O 20F 21Ne 22Na 23Mg 24Al 25Si 26P S 17
12 17B 18C 19N 20O 21F 22Ne 23Na 24Mg 25Al 26Si 27P Cl 18
13 18B 19C 20N 21O 22F 23Ne 24Na 25Mg
26Al
27Si 28P 29S Ar 19
14 19B 20C 21N 22O 23F 24Ne 25Na 26Mg 27Al 28Si 29P 30S 31Cl K 20
15 21C 22N 23O 24F 25Ne 26Na 27Mg 28Al 29Si 30P 31S 32Cl 33Ar Ca
16 22C 23N 24O 25F 26Ne 27Na 28Mg 29Al 30Si 31P 32S 33Cl 34Ar 35K 21
17 24N 25O 26F 27Ne 28Na 29Mg 30Al 31Si 32P 33S 34Cl 35Ar 36K 37Ca Sc 22
18 26O 27F 28Ne 29Na 30Mg 31Al 32Si 33P 34S 35Cl 36Ar 37K 38Ca Ti 23
19 28F 29Ne 30Na 31Mg 32Al 33Si 34P 35S 36Cl 37Ar 38K 39Ca 40Sc 41Ti V 24
20 29F 30Ne 31Na 32Mg 33Al 34Si 35P 36S 37Cl 38Ar 39K 40Ca 41Sc 42Ti Cr 25
21 31Ne 32Na 33Mg 34Al 35Si 36P 37S 38Cl 39Ar 40K 41Ca 42Sc 43Ti 44V 45Cr Mn 26
22 32Ne 33Na 34Mg 35Al 36Si 37P 38S 39Cl 40Ar 41K 42Ca 43Sc 44Ti 45V 46Cr Fe 27
23 34Na 35Mg 36Al 37Si 38P 39S 40Cl 41Ar 42K 43Ca 44Sc 45Ti 46V 47Cr 48Mn 49Fe Co 28
24 35Na 36Mg 37Al 38Si 39P 40S 41Cl 42Ar 43K 44Ca 45Sc 46Ti 47V 48Cr 49Mn 50Fe 51Co Ni 29
25 37Mg 38Al 39Si 40P 41S 42Cl 43Ar 44K 45Ca
46Sc
47Ti 48V 49Cr 50Mn 51Fe 52Co 53Ni Cu 30
26 38Mg 39Al 40Si 41P 42S 43Cl 44Ar 45K 46Ca 47Sc 48Ti 49V 50Cr 51Mn 52Fe 53Co 54Ni 55Cu Zn 31
27 40Al 41Si 42P 43S 44Cl 45Ar 46K 47Ca 48Sc 49Ti 50V 51Cr
52Mn
53Fe 54Co 55Ni 56Cu 57Zn Ga 32
28 41Al 42Si 43P 44S 45Cl 46Ar 47K 48Ca 49Sc 50Ti 51V 52Cr 53Mn 54Fe 55Co 56Ni 57Cu 58Zn 59Ga Ge
29 44P 45S 46Cl 47Ar 48K 49Ca 50Sc 51Ti 52V 53Cr 54Mn 55Fe 56Co 57Ni 58Cu 59Zn 60Ga 61Ge
30 45P 49K 50Ca 51Sc 52Ti 53V 54Cr 55Mn 56Fe 57Co 58Ni 59Cu 60Zn 61Ga
31 46P 50K 53Ti 54V 55Cr 56Mn 57Fe
58Co
59Ni 60Cu 61Zn 62Ga 33
32 55V 56Cr 57Mn 58Fe 59Co 60Ni 61Cu 62Zn 63Ga 64Ge As 34
33 57Cr 58Mn 59Fe
60Co
61Ni 62Cu 63Zn 64Ga 65Ge Se 35 36
34 59Mn 60Fe 61Co 62Ni 63Cu 64Zn 65Ga 66Ge 68Se Br Kr 37
35 61Fe 62Co 63Ni 64Cu 65Zn 66Ga 67Ge 68As 69Se Rb
36 62Fe 63Co 64Ni 65Cu 66Zn 67Ga 68Ge 69As 70Se 72Kr 38
37 64Co 65Ni 66Cu 67Zn 68Ga 69Ge 70As 71Se 72Br 73Kr 74Rb Sr 39
38 66Ni 67Cu 68Zn 69Ga 70Ge 71As 72Se 73Br 74Kr 75Rb Y 40
39 67Ni 68Cu 69Zn 70Ga
71Ge
72As 73Se 74Br 75Kr 76Rb 77Sr Zr
40 68Ni 69Cu 70Zn 71Ga 72Ge 73As 74Se 75Br 76Kr 77Rb 78Sr
41 70Cu 71Zn 72Ga 73Ge 74As 75Se 76Br 77Kr 78Rb 79Sr 81Zr 41
42 72Zn 73Ga 74Ge 75As 76Se
77Br
78Kr 79Rb 80Sr 81Y 82Zr Nb 42
43 73Zn 74Ga 75Ge 76As
77Se
78Br
79Kr
80Rb 81Sr 82Y 83Zr 84Nb Mo
44 74Zn 75Ga 76Ge 77As 78Se
79Br
80Kr 81Rb 82Sr 83Y 84Zr 43
45 75Zn 76Ga 77Ge 78As
79Se
80Br
81Kr
82Rb
83Sr
84Y 85Zr 86Nb 87Mo Tc
46 76Zn 77Ga 78Ge 79As 80Se 81Br 82Kr 83Rb 84Sr 85Y 86Zr 87Nb 88Mo 44
47 77Zn 78Ga 79Ge 80As 81Se
82Br
83Kr
84Rb
85Sr
86Y 87Zr 88Nb 89Mo 90Tc Ru 45
48 79Ga 80Ge 81As 82Se 83Br 84Kr 85Rb 86Sr
87Y
88Zr 89Nb 90Mo 91Tc 92Ru Rh 46
49 80Ga 81Ge 82As 83Se 84Br
85Kr
86Rb
87Sr
88Y
89Zr
90Nb 91Mo 92Tc 93Ru Pd 47 48
50 81Ga 82Ge 83As 84Se 85Br 86Kr 87Rb 88Sr
89Y
90Zr
91Nb
92Mo 93Tc 94Ru 95Rh Ag Cd
51 82Ga 83Ge 84As 85Se 86Br 87Kr 88Rb 89Sr
90Y
91Zr
92Nb
93Mo
94Tc 95Ru 96Rh 97Pd
52 83Ga 84Ge 85As 86Se 87Br 88Kr 89Rb 90Sr
91Y
92Zr
93Nb
94Mo
95Tc
96Ru 97Rh 98Pd 99Ag 100Cd 49
53 86As 87Se 88Br 89Kr 90Rb 91Sr 92Y 93Zr
94Nb
95Mo
96Tc
97Ru 98Rh 99Pd 100Ag 101Cd In 50 51 52
54 87As 88Se 89Br 90Kr 91Rb 92Sr 93Y 94Zr
95Nb
96Mo
97Tc
98Ru
99Rh
100Pd 101Ag 102Cd Sn Sb Te
55 89Se 90Br 91Kr 92Rb 93Sr 94Y 95Zr 96Nb 97Mo 98Tc 99Ru 100Rh 101Pd 102Ag 103Cd 104In 107Te
56 91Br 92Kr 93Rb 94Sr 95Y 96Zr 97Nb 98Mo
99Tc
100Ru
101Rh
102Pd 103Ag 104Cd 105In 108Te
57 91Se 92Br 93Kr 94Rb 95Sr 96Y 97Zr 98Nb 99Mo 100Tc 101Ru 102Rh 103Pd 104Ag 105Cd 106In 107Sn 109Te 53 54
58 94Kr 95Rb 96Sr 97Y 98Zr 99Nb 100Mo 101Tc 102Ru
103Rh
104Pd
105Ag
106Cd 107In 108Sn I Xe 55
59 95Kr 96Rb 97Sr 98Y 99Zr 100Nb 101Mo 102Tc 103Ru 104Rh 105Pd
106Ag
107Cd 108In 109Sn 110Sb 111Te 113Xe Cs
60 97Rb 98Sr 99Y 100Zr 101Nb 102Mo 103Tc 104Ru
105Rh
106Pd
107Ag
108Cd 109In 110Sn 111Sb 112Te 56
61 97Kr 98Rb 99Sr 100Y 101Zr 102Nb 103Mo 104Tc 105Ru 106Rh
107Pd
108Ag
109Cd 110In 111Sn 112Sb 113Te 115Xe 116Cs Ba
62 99Rb 102Zr 103Nb 104Mo 105Tc 106Ru 107Rh 108Pd
109Ag
110Cd
111In
112Sn 113Sb 114Te 115I 116Xe 117Cs
63 102Y 104Nb 105Mo 106Tc 107Ru 108Rh 109Pd
110Ag
111Cd
112In
113Sn
114Sb 115Te 116I 117Xe 118Cs 119Ba 57
64 105Nb 106Mo 107Tc 108Ru 109Rh 110Pd
111Ag
112Cd
113In
114Sn 115Sb 116Te 117I 118Xe 119Cs La
65 106Nb 107Mo 108Tc 109Ru 110Rh 111Pd 112Ag
113Cd
114In
115Sn 116Sb 117Te 118I 119Xe 120Cs 121Ba
66 108Mo 109Tc 110Ru 111Rh 112Pd 113Ag 114Cd
115In
116Sn 117Sb 118Te 119I 120Xe 121Cs 122Ba
67 110Tc 111Ru 112Rh 113Pd 114Ag
115Cd
116In
117Sn
118Sb
119Te
120I 121Xe 122Cs 123Ba 58
68 112Ru 113Rh 114Pd 115Ag 116Cd 117In 118Sn 119Sb 120Te 121I 122Xe 123Cs 124Ba 125La Ce
69 113Ru 114Rh 115Pd 116Ag 117Cd 118In
119Sn
120Sb
121Te
122I 123Xe 124Cs 125Ba 126La
70 116Pd 117Ag 118Cd 119In 120Sn 121Sb 122Te 123I 124Xe 125Cs 126Ba 127La 59
71 117Pd 118Ag 119Cd 120In
121Sn
122Sb
123Te
124I 125Xe 126Cs 127Ba 128La 129Ce Pr 60
72 118Pd 119Ag 120Cd 121In 122Sn 123Sb 124Te 125I 126Xe 127Cs 128Ba 129La 130Ce Nd
73 120Ag 121Cd 122In
123Sn
124Sb
125Te
126I
127Xe
128Cs 129Ba 130La 131Ce 132Pr 61 62 63
74 121Ag 122Cd 123In 124Sn 125Sb 126Te 127I 128Xe 129Cs 130Ba 131La 132Ce 133Pr 134Nd Pm Sm Eu
75 122Ag 124In
125Sn
126Sb
127Te
128I
129Xe
130Cs
131Ba
132La 133Ce 134Pr 135Nd 137Sm 64
76 123Ag 124Cd 125In 126Sn 127Sb 128Te 129I 130Xe 131Cs 132Ba 133La 134Ce 135Pr 136Nd 137Pm 138Sm 139Eu Gd
77 126In 127Sn 128Sb
129Te
130I
131Xe
132Cs
133Ba
134La 135Ce 136Pr 137Nd 138Pm 139Sm 140Eu 65
78 127In 128Sn 129Sb 130Te 131I 132Xe 133Cs 134Ba 135La 136Ce 137Pr 138Nd 139Pm 140Sm 141Eu 142Gd Tb 66
79 128In 129Sn 130Sb
131Te
132I 133Xe
134Cs
135Ba
136La 137Ce 138Pr 139Nd 140Pm 141Sm 142Eu 143Gd Dy 67 68 69
80 129In 130Sn 131Sb 132Te 133I 134Xe
135Cs
136Ba
137La 138Ce 139Pr 140Nd 141Pm 142Sm 143Eu 144Gd Ho Er Tm 70
81 130In 131Sn 132Sb 133Te 134I 135Xe
136Cs
137Ba
138La
139Ce
140Pr 141Nd 142Pm 143Sm 144Eu 145Gd 146Tb 147Dy Yb 71
82 131In 132Sn 133Sb 134Te 135I 136Xe 137Cs 138Ba 139La 140Ce 141Pr 142Nd 143Pm 144Sm 145Eu 146Gd 147Tb 148Dy 150Er 151Tm Lu 72
83 132In 133Sn 134Sb 135Te 136I 137Xe 138Cs 139Ba 140La 141Ce 142Pr 143Nd 144Pm 145Sm 146Eu 147Gd 148Tb 149Dy 150Ho 151Er Hf
84 134Sn 135Sb 136Te 137I 138Xe 139Cs 140Ba 141La 142Ce 143Pr 144Nd 145Pm 146Sm 147Eu 148Gd 149Tb 150Dy 151Ho 152Er 153Tm 154Yb 155Lu
85 136Sb 137Te 138I 139Xe 140Cs 141Ba 142La 143Ce 144Pr 145Nd 146Pm 147Sm 148Eu 149Gd 150Tb 151Dy 152Ho 153Er 154Tm 155Yb 156Lu 157Hf 73 74
86 138Te 139I 140Xe 141Cs 142Ba 143La 144Ce 145Pr 146Nd 147Pm 148Sm 149Eu 150Gd 151Tb 152Dy 153Ho 154Er 155Tm 156Yb 158Hf Ta W
87 140I 141Xe 142Cs 143Ba 144La 145Ce 146Pr 147Nd
148Pm
149Sm
150Eu
151Gd 152Tb 153Dy 154Ho 155Er 156Tm 157Yb 159Hf
88 141I 142Xe 143Cs 144Ba 145La 146Ce 147Pr 148Nd 149Pm 150Sm 151Eu 152Gd 153Tb 154Dy 155Ho 156Er 157Tm 158Yb 160Hf 162W
89 142I 143Xe 144Cs 145Ba 146La 147Ce 148Pr 149Nd 150Pm 151Sm
152Eu
153Gd 154Tb 155Dy 156Ho 157Er 158Tm 161Hf 163W
90 144Xe 145Cs 146Ba 147La 148Ce 149Pr 150Nd 151Pm 152Sm 153Eu 154Gd 155Tb 156Dy 157Ho 158Er 159Tm 160Yb 161Lu 164W 75 76
91 145Xe 146Cs 148La 149Ce 150Pr 151Nd 152Pm 153Sm
154Eu
155Gd
156Tb
157Dy 158Ho 159Er 160Tm 161Yb 162Lu 165W Re Os 77
92 150Ce 151Pr 152Nd 153Pm 154Sm 155Eu 156Gd 157Tb 158Dy 159Ho 160Er 161Tm 162Yb 166W Ir 78
93 151Ce 154Pm 155Sm 156Eu 157Gd
158Tb
159Dy 160Ho 161Er 162Tm 163Yb 164Lu 166Ta 169Os Pt 79
94 154Nd 156Sm 157Eu 158Gd 159Tb 160Dy 161Ho 162Er 163Tm 164Yb 165Lu 166Hf 167Ta 170Os 171Ir Au 80
95 157Sm 158Eu 159Gd 160Tb 161Dy 162Ho 163Er 164Tm 165Yb 166Lu 167Hf 168Ta 170Re 171Os 172Ir 173Pt Hg
96 159Eu 160Gd 161Tb 162Dy
163Ho
164Er 165Tm 166Yb 167Lu 168Hf 169Ta 170W 172Os 171Ir 174Pt 175Au
97 160Eu 161Gd 162Tb 163Dy 164Ho 165Er 166Tm 167Yb 168Lu 169Hf 170Ta 171W 172Re 173Os 174Ir 175Pt 176Au 177Hg
98 162Gd 163Tb 164Dy 165Ho 166Er 167Tm 168Yb
169Lu
170Hf 171Ta 172W 174Os 175Ir 176Pt 177Au 178Hg
99 164Tb 165Dy
166Ho
167Er
168Tm
169Yb
170Lu 171Hf 172Ta 173W 174Re 175Os 176Ir 177Pt 178Au 179Hg 81
100 166Dy 167Ho 168Er 169Tm 170Yb
171Lu
172Hf 173Ta 174W 175Re 176Os 177Ir 178Pt 179Au 180Hg Tl 82
101 167Dy 168Ho 169Er 170Tm 171Yb
172Lu
173Hf 174Ta 175W 176Re 177Os 178Ir 179Pt 181Hg Pb
102 169Ho 170Er 171Tm 172Yb 173Lu 174Hf 175Ta 176W 177Re 178Os 179Ir 180Pt 181Au 182Hg
103 170Ho 171Er 172Tm 173Yb 174Lu 175Hf 176Ta 177W 178Re 179Os 180Ir 181Pt 182Au 183Hg 184Tl 185Pb 83
104 172Er 173Tm 174Yb 175Lu 176Hf 177Ta 178W 179Re 180Os 181Ir 182Pt 183Au 184Hg 185Tl 186Pb Bi
105 173Er 174Tm
175Yb
176Lu
177Hf
178Ta 179W 180Re 181Os 182Ir 183Pt 184Au 185Hg 186Tl 187Pb 84
106 175Tm
176Yb
177Lu
178Hf
179Ta 180W 181Re 182Os 183Ir 184Pt 185Au 186Hg 187Tl 188Pb 189Bi Po 85
107 176Tm 177Yb 178Lu
179Hf
180Ta
181W
182Re
183Os 184Ir 185Pt 186Au 187Hg 188Tl 189Pb 190Bi At
108 178Yb 179Lu
180Hf
181Ta 182W 183Re 184Os 185Ir 186Pt 187Au 188Hg 189Tl 190Pb 191Bi
109 180Lu 181Hf
182Ta
183W
184Re
185Os 186Ir 187Pt 188Au 189Hg 190Tl 191Pb 192Bi 193Po 194At
110
182Hf
183Ta 184W 185Re 186Os 187Ir 188Pt 189Au 190Hg 191Tl 192Pb 193Bi 194Po 195At 86
111 183Hf 184Ta
185W
186Re
187Os 188Ir 189Pt 190Au 191Hg 192Tl 193Pb 194Bi 195Po 196At Rn
112 184Hf 185Ta 186W 187Re 188Os 189Ir 190Pt 191Au 192Hg 193Tl 194Pb 195Bi 196Po 197At 87
113 185Hf 186Ta 187W 188Re
189Os
190Ir
191Pt 192Au 193Hg 194Tl 195Pb 196Bi 197Po 198At Fr
114 188W 189Re
190Os
191Ir
192Pt 193Au 194Hg 195Tl 196Pb 197Bi 198Po 199At 200Rn 88
115 189W 190Re 191Os
192Ir
193Pt
194Au
195Hg
196Tl 197Pb 198Bi 199Po 200At 201Rn Ra
116 190W 191Re
192Os
193Ir
194Pt
195Au
196Hg 197Tl 198Pb 199Bi 200Po 201At 202Rn 203Fr 89
117 192Re 193Os 194Ir
195Pt
196Au
197Hg
198Tl 199Pb 200Bi 201Po 202At 203Rn 204Fr Ac
118 194Os 195Ir 196Pt
197Au
198Hg
199Tl 200Pb 201Bi 202Po 203At 204Rn 205Fr 206Ra
119 195Os 196Ir 197Pt 198Au 199Hg 200Tl 201Pb 202Bi 203Po 204At 205Rn 206Fr 207Ra 90
120 196Os 197Ir 198Pt 199Au 200Hg 201Tl
202Pb
203Bi 204Po 205At 206Rn 207Fr 208Ra 209Ac Th
121 198Ir 199Pt 200Au 201Hg 202Tl
203Pb
204Bi 205Po 206At 207Rn 208Fr 209Ra 210Ac 91
122 200Pt 201Au 202Hg 203Tl
204Pb
205Bi 206Po 207At 208Rn 209Fr 210Ra 211Ac Pa
123 201Pt 202Au 203Hg 204Tl 205Pb 206Bi 207Po 208At 209Rn 210Fr 211Ra 212Ac 213Th
124 203Au 204Hg 205Tl 206Pb 207Bi 208Po 209At 210Rn 211Fr 212Ra 213Ac 214Th
125 204Au 205Hg 206Tl
207Pb
208Bi 209Po 210At 211Rn 212Fr 213Ra 214Ac 215Th 216Pa
126 206Hg 207Tl 208Pb 209Bi 210Po 211At 212Rn 213Fr 214Ra 215Ac 216Th
127 208Tl 209Pb
210Bi
211Po 212At 213Rn 214Fr 215Ra 216Ac 217Th
128 209Tl 210Pb 211Bi 212Po 213At 214Rn 215Fr 216Ra 217Ac 218Th
129 210Tl 211Pb 212Bi 213Po 214At 215Rn 216Fr 217Ra 218Ac 219Th
130 212Pb 213Bi 214Po 215At 216Rn 217Fr 218Ra 219Ac 220Th
131 213Pb 214Bi 215Po 216At 217Rn 218Fr 219Ra 220Ac 221Th 222Pa 92
132 214Pb 215Bi 216Po 217At 218Rn 219Fr 220Ra 221Ac 222Th 223Pa U 93
133 217Po 218At 219Rn 220Fr 221Ra 222Ac 223Th 224Pa Np 94
134 218Po 219At 220Rn 221Fr 222Ra 223Ac 224Th 225Pa 226U Pu 95
135 221Rn 222Fr 223Ra 224Ac 225Th 226Pa 227U 228Np Am
136 222Rn 223Fr 224Ra 225Ac 226Th 227Pa 228U 229Np 96
137 223Rn 224Fr 225Ra 226Ac 227Th 228Pa 229U 230Np 232Am Cm
138 224Rn 225Fr 226Ra 227Ac 228Th 229Pa 230U 231Np 232Pu
139 225Rn 226Fr 227Ra 228Ac 229Th 230Pa 231U 232Np 233Pu 234Am 97 98 99 100
140 226Rn 227Fr 228Ra 229Ac 230Th 231Pa 232U 233Np 234Pu 235Am 236Cm Bk Cf Es Fm
141 228Fr 229Ra 230Ac 231Th 232Pa 233U 234Np 235Pu 236Am 237Cm
142 229Fr 230Ra 231Ac 232Th 233Pa 234U 235Np 236Pu 237Am 238Cm 239Bk 240Cf 241Es 242Fm
143 232Ac 233Th
234Pa
236Np
237Pu 238Am 239Cm 240Bk 241Cf 242Es 243Fm
144 234Th 235Pa 236U 237Np 238Pu 239Am 240Cm 241Bk 242Cf 243Es 244Fm 101
145 235Th 236Pa 237U 238Np 239Pu 240Am 241Cm 242Bk 243Cf 244Es 245Fm Md 102
146 236Th 237Pa 238U 239Np 240Pu 241Am 242Cm 243Bk 244Cf 245Es 246Fm No 103 104
147 238Pa 239U 240Np 241Pu
242Am
243Cm 244Bk 245Cf 246Es 247Fm 248Md Lr Rf 105
148 240U 241Np 242Pu 243Am 244Cm 245Bk 246Cf 247Es 248Fm 249Md 250No Db
149 243Pu 244Am 245Cm 246Bk 247Cf 248Es 249Fm 250Md 251No 252Lr 253Rf 106
150 244Pu 245Am 246Cm 247Bk 248Cf 249Es 250Fm 251Md 252No 253Lr 254Rf 255Db Sg 107
151 245Pu 246Am 247Cm
248Bk
249Cf 250Es 251Fm 252Md 253No 254Lr 255Rf 256Db Bh
152 246Pu 247Am 248Cm 249Bk 250Cf 251Es 252Fm 253Md 254No 255Lr 256Rf 257Db 258Sg 108
153 249Cm 250Bk 251Cf 252Es 253Fm 254Md 255No 256Lr 257Rf 258Db 259Sg 260Bh Hs 109
154 250Cm 251Bk 252Cf 253Es 254Fm 255Md 256No 257Lr 258Rf 259Db 260Sg 261Bh Mt 110
155 251Cm 252Bk 253Cf
254Es
255Fm 256Md 257No 258Lr 259Rf 260Db 261Sg 262Bh 263Hs Ds 111
156 253Bk 254Cf 255Es 256Fm 257Md 258No 259Lr 260Rf 261Db 262Sg 263Bh 264Hs 265Mt Rg
157 254Bk 255Cf 256Es 257Fm 258Md 259No 260Lr 261Rf 262Db 263Sg 264Bh 265Hs 266Mt 267Ds
158 256Cf 257Es 258Fm 259Md 260No 261Lr 262Rf 263Db 264Sg 265Bh 266Hs 267Mt 268Ds
159 259Fm 260Md 261No 262Lr 263Rf 264Db 265Sg 266Bh 267Hs 268Mt 269Ds
160 262No 263Lr 264Rf 265Db 266Sg 267Bh 268Hs 269Mt 270Ds
161 269Hs 270Mt 271Ds 272Rg
162 271Mt 272Ds
163 273Ds

Напишите отзыв о статье "Таблица нуклидов"

Ссылки

  • [www-nds.iaea.org/relnsd/vcharthtml/VChartHTML.html Live Chart of Nuclides] — интерактивная таблица нуклидов на сайте МАГАТЭ.
  • [www.nndc.bnl.gov/nudat2/ NuDat 2.6] — оболочка к базе данных по ядерным свойствам на сайте Национального центра ядерных данных США (National Nuclear Data Center, Brookhaven National Laboratory)

Отрывок, характеризующий Таблица нуклидов

– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.


Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…