Тенягин, Александр Александрович

Александр Тенягин
Общая информация
Полное имя	Александр Александрович Тенягин
Родился	22 августа 1927(1927-08-22) Троцк, Ленинградская область, РСФСР, СССР
Умер	26 марта 2008(2008-03-26) (80 лет) Санкт-Петербург, Россия
Гражданство	СССР СССР
Рост	176 см
Вес	72 кг
Позиция	нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1947—1950	Динамо (Ленинград)	66 (14)
1951—1953	Динамо (Москва)	40 (6)
1953	Динамо (Ленинград)	10 (1)
1954—1957	Трудовые резервы (Л)	98 (11)
1958	Адмиралтеец	21 (0)
Национальная сборная**
1952	СССР	1 (0)
Тренерская карьера
1958—1962	Скороход (Ленинград)
1963	СКА (Ленинград)
1968	Авангард (К/А)
1971	Кировец-Надежда	тренер
1980	Скороход (Ленинград)	тренер
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Александр Александрович Тенягин (22 августа 1927, Троцк, Ленинградская область, РСФСР, СССР — 26 марта 2008, Санкт-Петербург, Россия) — советский футболист и тренер. Игровое амплуа — нападающий. Мастер спорта.

Биография

Выступал за команды «Динамо» Ленинград (1947—1950, 1953), «Динамо» Москва (1951—1953), «Трудовые резервы» Ленинград (1954—1956), «Авангард»/«Адмиралтеец» Ленинград (1957—1958).

За сборную СССР сыграл 1 матч в рамках летней Олимпиады 1952 года — 15 июля против сборной Болгарии в 1/16 финала. Провел на поле все 120 минут и помог сборной выиграть со счетом 2:1.

Также провёл за сборную СССР 1 неофициальный матч, в котором забил 1 гол. Игра состоялась 6 июля 1952 года в Москве. Сборная СССР выступала как ЦДСА, а соперником была сборная Чехословакии. Тенягин вышел на замену на 37-й минуте и на 67-й забил победный гол. Советская команда выиграла матч со счетом 2:1.

Достижения

• Бронзовый призёр чемпионата СССР: 1952

Тренерская карьера

В качестве тренера работал с армейцами из СКА ЛенВО (1963), а также с футболистами Комсомольска-на-Амуре.

Ссылки

• [www.rusteam.permian.ru/players/tenyagin.html Профиль на сайте «Сборная России по футболу»]

Отрывок, характеризующий Тенягин, Александр Александрович

Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…