Большеклювый зуёк

Большеклювый зуёк
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Надкласс:  Четвероногие Класс:  Птицы Подкласс:  Новонёбные Отряд:  Ржанкообразные Семейство:  Ржанковые Подсемейство:  Ржанки Род:  Зуйки Вид:  Большеклювый зуёк
Международное научное название
Charadrius leschenaultii (Lesson, 1826)
Охранный статус
Вызывающие наименьшие опасения IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/106003139 106003139 ]
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Большеклювый, или толстоклювый зуёк (лат. Charadrius leschenaultii) — птица, мелкий представитель семейства ржанковых. Гнездится в бесплодной местности полупустынных районов Азии от Турции и Сирии за западе до горных систем Южной Сибири и республик Средней Азии на востоке. Зимует на морских побережьях Восточной Африки, Южной и Юго-Восточной Азии, Австралазии, где проводит время на песчаных и грязевых пляжах.

Пуглив, при приближении хищника либо человека поворачивается к нему спиной и благодаря покровительственной окраске сливается с окружающей средой.

Назван в честь французского ботаника Жана Батиста Лешено де ла Тура (1773—1826), известного своими коллекциями растений на территории Австралии и Индии, а также на острове Ява.

Описание

Длинноногий, плотного телосложения кулик. Половой диморфизм больше характерен для взрослого самца. В его летнем наряде охристые и рыжие оттенки обильно представлены на темени, затылке, зашейке и груди в форме широкого пояса от одного бока к другому. Лоб белый с чёрной поперечной полосой; щёки и кроющие ушей чёрные; горло, шея и вся нижняя часть туловища преимущественно белые (за исключением упомянутого пояса на груди). Верхняя часть тела защитного серовато-бурого цвета с оливковым оттенком, несколько охристых перьев представлены в области между лопатками. В процессе послебрачной линьки рыжевато-охристые тона вымываются — верх становится монотонным серовато-бурым, пояс на груди — серый с несколькими бледно-палевыми перьями. Взрослая самка в течение всего года похожа на самца в зимнем наряде.

В полевых условиях птицу сложнее всего отличить от монгольского зуйка: у самцов обеих птиц летом на груди имеется ожерелье рыжевато-охристых перьев. Большеклювый зуёк несколько крупнее своего ближайшего родственника и обладает более длинным и массивным клювом (по этому признаку от также можно отличить от других азиатских пустынных зуйков), более длинными ногами и скорее вытянутой, а не округлой формой головы. Кроме того, вокализация этих видов различна: трель большеклювого зуйка заметно тише и продолжительнее, чем более резкая у монгольского.

Общая длина 220—250 мм, размах крыльев 530—600 мм, вес 75—100 г.

Распространение

Гнездится спорадически во внутренних засушливых областях Азии. Наиболее западные гнездовые участки известны в Турции, Сирии и Иордании. В пределах республик бывшего СССР имелись сообщения о гнездящихся птицах в Армении (степные участки западнее верховьев Аракса), восточном Азербайджане, Казахстане (полуостров Мангышлак, плато Устюрт), пустынных районах Средней Азии (Каракумы, Кызылкум, Бетпак-Дала, Балхашская котловина, район озера Иссык-Куль), в межгорьях Алтая (Чуйская степь), Тыве (к северу до хребта Танну-Ола). Восточная окраина ареала находится на территории Монголии: районы озёр Урэг-Нур и Орог-Нуур, юго-восточные склоны Хангая. Возможно также гнездование в северо-западном Китае (Синьцзян).

Типичные места обитания в гнездовой период — открытые сухие участки равнин с глинистыми почвами, часто покрытые мелким щебнем, с крайне скудной солончаковой растительностью. Зачастую селится в совершенно бесплодной щебенистой местности вдалеке (до 20 км) от источников воды, где не представлены другие представители орнитофауны.

Условия обитания в зимний период кардинально отличатся от таковых в летний. Птицы проводят время на песчаных, илистых и коралловых отмелях морских побережий в тропических широтах от Восточной Африки до Зондских островов, Новой Гвинеи и Австралии. Часть птиц зимует на берегах Каспийского моря и в долине реки Атрек.

Питание

Основу питания в гнездовой период составляют имаго и личинки наземных насекомых: жуки, комары, муравьи, термиты. Иногда употребляет в пищу ящериц. На зимних стоянках питается моллюсками, ракообразными, червями и теми же, что и летом, группами насекомых.

Размножение

Приступает к размножению в апреле или мае. Гнездится открыто либо среди отдельных кустиков трав (полыни, солянки) на ровной площадке. Гнездо — плоская ямка в глинистом грунте, скудно выстланная стебельками и листьями злаков, иногда по краям очерченная сухими прутиками (с целью предотвратить перекатывание яиц). В кладке 3, редко 2 либо 4 яйца. Яйца имеют охристо-глинистый фон, поверх которого разбросаны чёрные и серые пятна, более густые ближе к тупому концу яйца. Размеры яиц: (37,2-40,3)—(26,6-29,3) мм. Насиживают поочерёдно оба члена пары в течение не менее 24 суток. Потомство водят также оба родителя. Птенцы поднимаются на крылов возрасте около 30 дней, после чего сразу становятся самостоятельными и рассеиваются.

Литература

• Дементьев, Г. П.; Гладков, Н. А. Птицы Советского Союза. — Советская наука, 1951. — Т. 3. — С. 84—88. — 635 с.
• Коблик Е. А. Разнообразие птиц (по материалам экспозиции Зоологического музея МГУ. — Изд. МГУ, 2001. — Т. Ч. 2 (Отряды Курообразные, Трёхпёрсткообразные, Журавлеобразные, Ржанкообразные, Рябкообразные, Голубеобразные, Попугаеобразные, Кукушкообразные). — 358 с. — ISBN 5-211-04072-4.
• Иванов, А. И., Козлова Е. В., Портенко Л. А., Тугаринов А. Я. Часть 2 // Птицы СССР. — М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1953. — 344 с.
• Козлова Е.В. Ржанкообразные. Подотряд Кулики Ч. 2 // Фауна СССР. Птицы. — М.—Л.: Издательство АН СССР, 1961. — Т. 2. Вып. 1. — С. 139—147. — 502 с. — (Новая серия №80).
• Степанян Л. С. Конспект орнитологической фауны России и сопредельных территорий. — М.: Академкнига, 2003. — 727 с.
• Jobling, James А. A Dictionary of Scientific Bird Names. — United States: Oxford University Press, 1992. — ISBN 0198546343.
• Marchant, John; Prater, Tony; Hayman, Peter. Shorebirds: An Identification Guide to the Waders of the World. — Houghton Mifflin Harcourt, 1991. — 400 с. — ISBN 0395602378.
• Marchant, Stephen (Editor); Higgins P. J. (Editor). Handbook of Australian, New Zealand and Antarctic Birds. — Oxford University Press, 1994. — Т. Volume 2: Raptors to Lapwings. — 1048 p. — ISBN 0195530691.

Отрывок, характеризующий Большеклювый зуёк

Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.