Тройницкий, Александр Николаевич
Поделись знанием:
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
| Александр Николаевич Тройницкий | ||||||||||
| ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 22 апреля 1914 — 31 марта 1917 | ||||||||||
| Предшественник: | Виктор Александрович Лопухин | |||||||||
| Преемник: | должность ликвидирована | |||||||||
| ||||||||||
| 5 апреля 1908 — 1913 | ||||||||||
| Предшественник: | Александр Семёнович Галкин | |||||||||
| Преемник: | Фёдор Фёдорович Чернцов | |||||||||
| ||||||||||
| 30 мая 1902 — 5 апреля 1908 | ||||||||||
| Предшественник: | Николай Васильевич Протасьев | |||||||||
| Преемник: | Николай Иванович Гаврилов | |||||||||
| Вероисповедание: | Православие | |||||||||
| Рождение: | 28 сентября (10 октября) 1869 Самара, Российская империя | |||||||||
| Смерть: | неизвестно | |||||||||
| Род: | Тройницкие | |||||||||
| Отец: | Тройницкий, Николай Александрович | |||||||||
| Образование: | Императорское училище правоведения | |||||||||
| Награды: |
| |||||||||
Александр Николаевич Тройницкий (28 сентября (10 октября) 1869, Самара[1] — ?) — русский государственный деятель, действительный статский советник, семипалатинский и тульский губернатор.
Содержание
Биография
Сын Николая Александровича Тройницкого (1842—1913) и Варвары Ивановны урождённой княжны Козловской (?—1869). Мать скончалась через полтора месяца после его рождения[2].
Образование и карьера
- 20 мая 1891 — окончил Императорское училище правоведения с чином титулярного советника и поступил на службу в Министерство внутренних дел[3].
- С июня 1891 года — чиновник особых поручений при Олонецком губернаторе М. М. Весёлкине[3].
- С июля 1892[4] — директор Петрозаводского губернского тюремного комитета[3].
- С марта 1893 — старший чиновник особых поручений при Черниговских губернаторах М. М. Весёлкине и Е. К. Андреевском[3].
- С января 1895 — советник Орловского губернатора А. Н. Трубникова[3].
- С октября 1896 — на службе в земском отделе МВД. Участвовал в проведении первой всеобщей переписи населения 1897 года[3].
- С апреля 1898 — непременный член Ставропольского губернского присутствия[3].
- С декабря 1900 — директор Ставропольского губернского попечительства о тюрьмах[3].
- С 30 мая 1902 до 5 апреля 1908 года[5] — Тобольский вице-губернатор, статский советник. С 1902 года Тройницкий[6] был назначен цензором «Сибирского листка». Он очень строго относился «к представляемому цензору материалу» и часто перечеркивал статьи самого невинного и типичного для всех провинциальных газет содержания. В его требования входило и то, чтобы во всех фельетонах из местной жизни приводились полные имена и фамилии упомянутых лиц, дабы те имели возможность привлечь автора и редакцию к судебной ответственности. Препятствия, возводимые вице-губернатором Тройницким для оппозиционной прессы не ограничивались цензурой, так, например, в 1906 году с распространением разрешённой «Крестьянской газеты» возникли трудности, но Тройницкий запретил пересылать её по земской почте[7]. Расследовал события в Кургане, происшедшие 19 октября 1905 года, когда там произошли столкновения демонстрантов (железнодорожников, рабочих и учащихся железнодорожного училища) с правительственными войсками. Были ранены 40 человек, двое из них скончались. 10 октября 1906 года Александр Николаевич был снова направлен в Курган для предотвращения и пресечения ожидаемых беспорядков и в Ишим для расследования по особо порученным ему делам[3].
- 18 декабря 1905 года заболевший Тобольский губернатор А. П. Лаппо-Старженецкий передал управление губернией вице-губернатору А. Н. Тройницкому, 31 декабря 1905 года вышел приказ об отставке Лаппо-Старженецкого[8]. Новый губернатор Н. Л. Гондатти был назначен 13 января 1906 года.
- 5 апреля 1908—1913 — временно исполняющий должность военного губернатора Семипалатинской области, статский советник[9]. В 1908 году докладывал генерал-губернатору Степного края, что находит «крайне вредным заселение Семипалатинской области немцами», «ибо немцы считаются элементом вредным для пограничной области и умышленно не передающим культуру русским людям»[10]
- 6 декабря 1911 года, в день тезоименитства Николая II, произведён в чин действительного статского советника[3]. 2 июня 1914 года, уже будучи Тульским губернатором, Тройницкий был избран почётным гражданином Семипалатинска, Павлодара и Усть-Каменогорска[3].
- 24 февраля 1914 года назначен Тульским губернатором, 22 апреля вступил в должность. Семья Тройницкого занимала квартиру в доме губернаторской канцелярии на углу Николаевской (ныне ул. Свободы) и улицы Л. Толстого (дом сохранился до сих пор). Тройницкий состоял членом Тульской губернской ученой архивной комиссии[11].
Аресты
- Около 5 утра 3 (16) марта 1917 Тройницкий и вице-губернатор В. Н. Шеншин арестованы революционными рабочими и солдатами Тульского гарнизона и помещены на гауптвахте на территории тульского кремля. После освобождения уехал в Петроград. Формально уволен со службы Указом Временного правительства от 31 марта (13 апреля) 1917 года на основании прошения об увольнении по болезни[3].
- В сентябре 1919 — арестован в Петрограде и заключен в тюрьму, позднее был освобождён.
- 23 мая 1924 — арестован в Анапе, приговорен к 3 годам ссылки на Урал и вместе с женой отправлен в Обдорск Уральской области (с ним в ссылке находилась его жена).
- В сентябре 1927 — находился в Шадринске Уральской области. По ходатайству Помполита из ссылки освобождён, вернулся в Ленинград, был безработным.
- Весной 1935 — выслан с женой в Уфу на 5 лет как бывший царский чиновник и помещик.
Дальнейшая судьба
Дальнейшая судьба А. Н. Тройницкого неясна. Сведения о том, что ему удалось эмигрировать во Францию, где в 1930-е годы он жил в пансионате в пригороде Парижа на пожертвования баронессы Марии Матавтиной-Маковской, вдовы художника Константина Егоровича Маковского[12], крайне сомнительны, тем более, что М. А. Матавтина скончалась в 1919 году[13].
Семья
- Первая жена — Анна Алексеевна урождённая Игнатьева (в разводе с 1907 года)[14]
- Дочь — Варвара Александровна Тройницкая (6 октября 1897—?)[15]
- Вторая жена — Софья Дмитриевна урождённая Бологовская (1882—?) выпускница медицинского училища, в браке с А. Н. Тройницким с 1909 года[3], в 1910 работала медсестрой в больнице Санкт-Петербурга. В ссылке вместе с мужем в Обдорске (1924), в Шадринске (1927), в Уфе (с 1935)[16].
- Дочь[16]
- Младший единокровный брат — Сергей Николаевич Тройницкий[17]
Награды
- Орден Святой Анны 2-й ст. (1899);
- Орден Святого Владимира 3-й ст. (1913);
- Высочайшая благодарность «за отличный порядок во время пребывания в Туле 21 ноября 1914 года императора» (19 января 1915);
- Орден Святого Станислава 1-й ст. (1915);
- Высочайшая благодарность «за труды, понесённые в условиях военного времени» (14 ноября 1916).
- медаль «В память царствования императора Александра III»
- медаль «В память коронации императора Николая II»
- медаль «За труды по первой всеобщей переписи населения»
- медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых»
- медаль «За труды по отличному выполнению всеобщей мобилизации 1914» (12 февраля 1915)[3]
- знак отличия «за труды по переселению и по земельному устройству за Уралом».
Напишите отзыв о статье "Тройницкий, Александр Николаевич"
Литература
- Список гражданским чинам четвертого класса. Исправлен по 1-е марта 1916 года. — Пг., 1916. — С. 1994.
- Фомин Н. К. Тройницкий Александр Николаевич // Тульский биогр. слов. Новые имена. — Тула, 2003. — С. 228—229.
Ссылки
- [тульский-край.рф/wiki/t/656/ Тройницкий Александр Николаевич, губернатор Тульской губернии в 1914-1917 гг.]
- [pkk.memo.ru/page%202/KNIGA/To.html Заклеймённые властью. Анкеты, письма, заявления политзаключенных в Московский Политический Красный Крест и Помощь политзаключенным, во ВЦИК, ВЧК-ОГПУ-НКВД]
Примечания
- ↑ [www.geni.com/people/%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80-%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87-%D0%A2%D1%80%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B9/6000000020278236159 Александр Николаевич Тройницкий]. По другим сведениям — Санкт-Петербург: [gazeta.tula.ru/upload/iblock/45c/gazeta_Tula_1331.pdf Струков Константин. Сметённый вихрем революции. // Тула (городская газета) No 15 (1331), 24 апреля 2014 года. C. 15.]
- ↑ [www.geni.com/people/%D0%92%D0%B0%D1%80%D0%B2%D0%B0%D1%80%D0%B0-%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0-%D0%A2%D1%80%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%BA%D0%B0%D1%8F/6000000020278155910 Варвара Ивановна Тройницкая]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [gazeta.tula.ru/upload/iblock/45c/gazeta_Tula_1331.pdf Струков Константин. Сметённый вихрем революции. // Тула (городская газета) No 15 (1331), 24 апреля 2014 года. C. 15.]
- ↑ Сведения о том, что с мая 1892 А. Н. Тройницкий был вице-губернатором Ярославской губернии (очевидно, временно исполняющим должность) — см.: [pkk.memo.ru/page%202/KNIGA/To.html Заклеймённые властью. Анкеты, письма, заявления политзаключенных в Московский Политический Красный Крест и Помощь политзаключенным, во ВЦИК, ВЧК-ОГПУ-НКВД], по-видимому, являются ошибочными.
- ↑ www.elibrary.lt/resursai/Uzsienio%20leidiniai/MVD/Gubernijos/III.pdf
- ↑ В тексте статьи эта информация отнесена к В. А. Тройницкому, который был Тобольским губернатором десятилетием ранее [libed.ru/knigi-nauka/823218-1-gosudarstvennaya-publichnaya-nauchno-tehnicheskaya-biblioteka-sibirskogo-otdeleniya-rossiyskoy-akademii-nauk-nauchno-is.php]. Это очевидная ошибка, так как В. А. Тройницкий не мог заниматься цензурой, находясь в Санкт-Петербурге за несколько тысяч вёрст от Тобольска. Несколькими строками ниже уточнено, что речь идёт о вице-губернаторе Тройницком.
- ↑ [libed.ru/knigi-nauka/823218-1-gosudarstvennaya-publichnaya-nauchno-tehnicheskaya-biblioteka-sibirskogo-otdeleniya-rossiyskoy-akademii-nauk-nauchno-is.php Е. Н. Коновалова. Книга Тобольской губернии 1790 — 1917 гг. Сводный каталог местных изданий. Новосибирск 2006]
- ↑ [elar.urfu.ru/bitstream/10995/1433/2/1333097_bibliogrsprav.pdf Культурное наследие сибири. Екатеринбург. 2008.]
- ↑ [www.centrasia.ru/cnt2.php?st=1130237216 Семипалатинская область]
- ↑ РГИА. Ф. 391. Оп. 1. Д. 29. Л. 355. Оп. 4. Д. 1. Л. 363–363 об. Цит. по: [mion.isu.ru/ru/publications/docs/Migrations.pdf]
- ↑ [guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=310&sid=1106209 Государственный архив Тульской области. Путеводитель. Часть первая. 2001]
- ↑ [тульский-край.рф/wiki/t/656/ Тройницкий Александр Николаевич, губернатор Тульской губернии в 1914-1917 гг.]
- ↑ [nasch-dom.in/blog/43326113389/Lyubimyie-zhenschinyi-Konstantina-Makovskogo Любимые женщины Константина Маковского]
- ↑ [www.geni.com/people/%D0%90%D0%BD%D0%BD%D0%B0-%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%B0-%D0%A2%D1%80%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%BA%D0%B0%D1%8F/6000000020278438248 Анна Алексеевна Тройницкая (Игнатьева)]
- ↑ [www.geni.com/people/%D0%92%D0%B0%D1%80%D0%B2%D0%B0%D1%80%D0%B0-%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0-%D0%A2%D1%80%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%BA%D0%B0%D1%8F/6000000020278838847 Варвара Александровна Тройницкая]
- ↑ 1 2 [pkk.memo.ru/page%202/KNIGA/To.html Заклеймённые властью. Анкеты, письма, заявления политзаключенных в Московский Политический Красный Крест и Помощь политзаключенным, во ВЦИК, ВЧК-ОГПУ-НКВД]
- ↑ [sovet.geraldika.ru/article/1991 Г. В. Вилинбахов Сергей Николаевич Тройницкий. Материалы к биографии]
Отрывок, характеризующий Тройницкий, Александр Николаевич
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Категории:
- Родившиеся 10 октября
- Родившиеся в 1869 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Самаре
- Кавалеры ордена Святого Станислава 1 степени
- Кавалеры ордена Святого Владимира 3 степени
- Кавалеры ордена Святой Анны 2 степени
- Награждённые медалью «За труды по первой всеобщей переписи населения»
- Награждённые медалью «За труды по отличному выполнению всеобщей мобилизации 1914»
- Тройницкие
- Тобольские вице-губернаторы
- Губернаторы Семипалатинской области
- Выпускники Императорского Училища правоведения
- Тульские губернаторы
- Персоналии:Петрозаводск
- Персоналии:Чернигов
- Персоналии:Орёл
- Персоналии:Ставрополь
- Персоналии:Салехард
- Персоналии:Шадринск
- Персоналии:Уфа
- Репрессированные в СССР
- Действительные статские советники
