Умур

Айдыноглу Умур-бей тур. Aydınoğlu Umur Bey
Эмир Айдына
1334 — 1348
Предшественник:	Мехмед-бей
Преемник:	Хызыр
Вероисповедание:	Ислам, суннитского толка
Смерть:	1348(1348)

Айдыноглу Умур-бей (тур. Aydınoğlu Umur Bey) — эмир Айдына в период 1334—1348 гг. Наследовал своему отцу, Айдыноглу Мехмед-бею. Также известен как Умур Лев Божий.

Правление

Под его правлением эмират Айдын стал влиятельной силой на Эгейском море благодаря своим портам Смирне и Айясолуку.

Заключил военный союз с Византийским императором Андроником III против усилившихся осман и морских итальянских республик.

В 1341 — 1345 годах Умур принял активное участие в гражданской войне в Византии на стороне Иоанна Кантакузина.

Морское пиратство, расцветшее под покровительством Умура, заставило римского папу Климента VI провозгласить Крестовый поход на Смирну в 1343 году. Во время сражения с коалиционными войсками Венеции, Родоса и Кипра за цитадель Смирны, Умур был убит в 1348 году.

Литература

• Paul Lemerle, L’Emirat d’Aydin, Byzance et l’Occident, Paris, 1957.
• Donald M. Nicol. Les derniers siècles de Byzance, — Éditions Taillandier, 2008.

Отрывок, характеризующий Умур

– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.