Федотенко, Руслан Викторович

Руслан Федотенко
Позиция	левый нападающий
Рост	188 см
Вес	88 кг
Гражданство	Украина Украина США США
Родился	18 января 1979(1979-01-18) (45 лет) Киев, Украинская ССР, СССР
Драфт НХЛ	не был на драфте
Карьера
1995—н.в.
Клубы
Филадельфия Флайерз 2000—02 Тампа Бэй Лайтнинг 2002—07 Нью-Йорк Айлендерс 2007—08 Питтсбург Пингвинз 2008—10 Нью-Йорк Рэйнджерс 2010—2012 Филадельфия Флайерз 2012 Донбасс 2012—2013 Филадельфия Флайерз 2013 Донбасс 2013—2014 Айова Уайлд 2015—н.в.

Руслан Викторович Федотенко (18 января 1979, Киев, Украинская ССР, СССР) — профессиональный украинский хоккеист, левый нападающий. Игрок клуба АХЛ «Айова Уайлд».

Был признан лучшим хоккеистом Украины 2009 года.

Является двукратным победителем Кубка Стэнли: с «Тампа Бэй Лайтнинг» (2004) и «Питтсбург Пингвинз» (2009).

Карьера

Начало профессиональной карьеры. НХЛ

В сезоне 1995/96 сыграл два матча за «Сокол» в МХЛ и 33 за фарм-клуб киевлян ШВСМ в первом чемпионате ВЕХЛ. На следующий сезон отправился стажироваться в юниорскую команду финского ТПС.

В период с 1997-го по 2000 годы выступал за команды юниорских и низших американских лиг.

24 октября 2000 года дебютировал за «Филадельфию» в НХЛ. В первой же игре против «Рейнджерс» отметился результативной передачей.

Первую шайбу в НХЛ забросил в ворота Доминика Гашека 4 ноября 2000 года.

Обменян в «Тампу-Бэй» 21 июня 2002 года за право выбора в первом раунде под четвёртым номером (Йони Питканена).

Обладатель Кубка Стэнли 2004 года в составе «Тампы Бэй Лайтнинг». Федотенко забил в составе «Молний» 12 шайб в 22 поединках плей-офф, в том числе оформил дубль в седьмой игре финала Кубка Стэнли против «Калгари Флеймз» (2:1), принесшую «Тампе» первый Кубок Стэнли в истории команды.

Летом 2007 года на правах свободного агента подписал контракт с «Нью-Йорк Айлендерс» сроком на 1 год на сумму $2.9 млн. Очень успешно начал чемпионат играя в первом звене, набрав 11 очков в 12 матчах, однако в последующих 18 поединках хоккеист набрал лишь 4 очка, в итоге был переведен во второе звено.

После окончания сезона 07/08 перешёл в «Питтсбург Пингвинз». Контракт был рассчитан на 1 год на сумму $2.5 млн. С командой завоёвывает Кубок Стэнли в сезоне 08/09. После окончания удачного сезона команды подписал новый контракт до 2010 года.

В октябре 2010 года, как свободный агент, подписал контракт на 1 год с «Нью-Йорк Рэйнджерс». После окончание сезона 10/11 был подписан новый однолетний контракт на 1,4 миллиона долларов.

С июля 2013 года выступает за хоккейный клуб "Донбасс" (Донецк) в Континентальной хоккейной лиге.

В сезоне 2014-2015 подписал пробный контракт с клубом НХЛ «Нью-Джерси Девилз».

Международная

Выступал за сборную Украины на Олимпийских играх 2002 года в Солт-Лейк-Сити.

Достижения

• Обладатель Кубка Стэнли (2): 2004 и 2009
• Признан лучшим хоккеистом Украины 2009
• Выступал на Олимпийских играх 2002 года в Солт-Лейк-Сити в составе сборной Украины

Статистика клубных выступлений

				Регулярный сезон						Плей-офф
Сезон	Команда	Лига		Игры	Г	П	О	Ш		Игры	Г	П	О	Ш
1995-96	«Сокол» (Киев)	ЧР		2	0	0	0	0		—	—	—	—	—
1998-99	Сиу-Сити Маскитирс	ЮСХЛ		55	43	34	77	139		5	5	1	6	9
1999-00	Трентон Титанс	ИКХЛ		8	5	3	8	9		—	—	—	—	—
1999-00	Филадельфия Фантомс	АХЛ		67	16	34	50	42		2	0	0	0	0
2000-01	Филадельфия Фантомс	АХЛ		8	1	0	1	8		—	—	—	—	—
2000-01	Филадельфия Флаерз	НХЛ		74	16	20	36	72		6	0	1	1	4
2001-02	Филадельфия Флаерз	НХЛ		78	17	9	26	43		5	1	0	1	2
2002-03	Тампа Бэй Лайтнинг	НХЛ		76	19	13	32	44		11	0	1	1	2
2003-04	Тампа Бэй Лайтнинг	НХЛ		77	17	22	39	30		22	12	2	14	14
2005-06	Тампа Бэй Лайтнинг	НХЛ		80	26	15	41	44		5	0	0	0	20
2006-07	Тампа Бэй Лайтнинг	НХЛ		80	12	20	32	52		4	0	0	0	4
2007-08	Нью-Йорк Айлендерс	НХЛ		67	16	17	33	40		—	—	—	—	—
2008-09	Питтсбург Пингвинз	НХЛ		65	16	23	39	44		24	7	7	14	4
2009-10	Питтсбург Пингвинз	НХЛ		80	11	19	30	50		6	0	0	0	4
2010-11	Нью-Йорк Рэйнджерс	НХЛ		66	10	15	25	25		5	0	2	2	4
2011-12	Нью-Йорк Рэйнджерс	НХЛ		73	9	11	20	16		20	2	5	7	8
2012-13	Донбасс	КХЛ		33	8	10	18	22		—	—	—	—	—
2013-14	Донбасс	КХЛ		46	7	10	17	42		13	0	6	6	35
2014-15	Айова Уайлд	АХЛ		13	3	0	3	6		—	—	—	—	—
Всего в НХЛ				863	173	193	366	472		108	22	18	40	66

Ссылки

• [www.nhl.com/ice/ru/player.htm?id=8468172&view=stats#&navid=nhl-keymatch Статистика на сайте www.nhl.com]. [www.webcitation.org/6CdhqODbs Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].
• [www.eurohockey.net/players/show_player.cgi?serial=3571 Статистика на сайте www.eurohockey.net]. [www.webcitation.org/6CdhrAPtZ Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Федотенко, Руслан Викторович

«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».


В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.