Фурсенко, Александр Александрович

Александр Александрович Фурсенко
Дата рождения:	11 ноября 1927(1927-11-11)
Место рождения:	Ленинград, СССР
Дата смерти:	30 июня 2008(2008-06-30) (80 лет)
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	история
Учёная степень:	доктор исторических наук
Учёное звание:	академик АН СССР (1990) академик РАН (1991)
Альма-матер:	Ленинградский государственный университет
Научный руководитель:	Н. П. Полетика, Б. А. Романов
Награды и премии:

Алекса́ндр Алекса́ндрович Фу́рсенко (11 ноября 1927 года, Ленинград — 30 июня 2008 года,) — советский и российский историк, академик АН СССР (1990). Первый среди российских учёных послевоенного поколения заложил основы серьёзного академического изучения истории США. По выражению американского историка Роберта Бирнса, «один из самых компетентных советских специалистов по истории США в двадцатом столетии».

Образование

В 1946 году после окончания школы поступил на исторический факультет Ленинградского государственного университета. Специализировался на вновь созданной кафедре истории международных отношений, которую возглавлял известный учёный профессор Николай Павлович Полетика. Но несмотря на то, что формально свои научные исследования студент Фурсенко проводил под руководством Полетики, своим подлинным научным руководителем он считал профессора Бориса Александровича Романова. В 1951 году Фурсенко окончил университет, защитив дипломную работу, посвящённую дальневосточной политике в XIX веке. В том же году он поступил в аспирантуру Ленинградского отделения Института истории АН СССР, где продолжал исследовательскую работу уже под непосредственным руководством Романова.

Научная и общественная деятельность

Работал младшим, старшим, главным научным сотрудником, с 1988 года — заведующим отделом всеобщей истории Ленинградского отделения Института истории СССР АН СССР (сменил на этом посту В. И. Рутенбурга).

С 1987 — член-корреспондент АН СССР, с 1990 — академик АН СССР. С 1996 по 2002 г. — член Президиума РАН, академик-секретарь Отделения истории РАН.

1986—1998 гг. — член исполкома Международной ассоциации экономической истории как представитель России. С 1999 — член Европейской Академии (Academia Europaea). Член комиссии по правам человека при Администрации Санкт-Петербурга. Почётный консул Республики Филиппины в Санкт-Петербурге. Читал лекции в зарубежных университетах.

Автор фундаментальных работ в области истории США, международных отношений и внешнеэкономической политики России. Является автором и редактором следующих трудов: «История США», «История внешней политики и дипломатии США» (1994), «Становление американского государства» (1992), «Словарь американской истории» (1997). Документированная история Карибского кризиса («One Hell of a Gamble: Khrushev, Castro and Kennedy, 1958—1964»), написанная им в соавторстве с американским исследователем Т. Нафтали, стала бестселлером в США и выдержала два издания в России.

Семья

• Отец — Александр Васильевич Фурсенко, исследователь в области палеонтологии и нефтяной геологии.
• Сыновья — Андрей Александрович (с 2004 — по 2012) министр образования и науки; Сергей Александрович (с 2003 — генеральный директор компании «Лентрансгаз»; 2010—2012 — президент Российского футбольного союза).

Основные работы

• Борьба за раздел Китая и американская доктрина открытых дверей (1895—1900). М.-Л., 1956;
• Американская буржуазная революция XVIII в. М.-Л., 1960;
• Нефтяные тресты и мировая политика. 1880-е гг. — 1918 г. М.-Л., 1965;
• Династия Рокфеллеров. Л., 1970;
• Критическое десятилетие Америки. Л., 1974;
• Американская революция и образование США. М., 1978;
• Нефтяные войны (конец XIX — начало XX вв.). Л., 1985 (в сер. «История и современность»);
• Президенты и политика США. 70-е годы. М., 1989;
• Словарь американской истории с колониальных времен до Первой мировой войны. СПб., 1997 (редактор);
• One Hell of a Gamble. Khrushchev, Castro, Kennedy and the Cuban Missile Crisis, 1958—1964: The Secret History of the Cuban Missile Crisis. N. Y., 1997; London, 1997;
  • на русск. яз. под загл. Адская игра: секретная история карибского кризиса (1958—1964). М., 1999 (совм. с Т. Нафтали);
• Безумный риск: секретная история Кубинского ракетного кризиса 1962 г. М., 2006 (совм. с Т. Нафтали).

Награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (12 ноября 2007) — за выдающийся вклад в развитие отечественной гуманитарной науки и многолетнюю плодотворную деятельность
• Орден Почёта (10 декабря 1998) — за заслуги перед государством, высокие достижения в производственной деятельности и большой вклад в укрепление дружбы и сотрудничества между народами
• Duke of Westminster medal for military history (2007) — за книгу Khrushchev’s Cold War: The Inside Story of An American Adversary (New York: Norton, 2006, в соавторстве с Тимоти Нафтали), которая была признана Royal United Services Institute for Defence and Security Studies (RUSI)лучшей книгой года по военной истории.

Источник

• Александр Александрович Фурсенко. — М.: Наука, 2005. — Т. 26. — 80 с. — (Материалы к биобиблиографии учёных. История). — ISBN 5-02-033197-X.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-42.ln-ru Профиль Александра Александровича Фурсенко] на официальном сайте РАН
• [megabook.ru/article/ФУРСЕНКО%20Александр%20Александрович Статья] в БЭКМ
• [isaran.ru/?q=ru/person&guid=BA08E370-80C3-57CB-A3CC-8DB008ABAC7C Историческая справка] на сайте Архива РАН
• [www.vesti.ru/doc.html?id=191169&cid=1 Прощание с Александром Фурсенко пройдет в Петербурге 2 июля]

Отрывок, характеризующий Фурсенко, Александр Александрович

– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.