Харди, Томас (вице-адмирал)
Сэр Томас Мастермен Харди (англ. Sir Thomas Masterman Hardy, 1st Baronet; 5 апреля 1769 — 20 сентября 1839) — вице-адмирал Королевского ВМФ Великобритании, баронет, член ордена Бани.
Биография
После победы, одержанной британским флотом при Абукире, Томас Харди был назначен 4 августа 1798 года командиром 74-пушечного корабля «Вэйнгард» (англ. HMS Vanguard). В июне 1799 года назначен командиром 80-пушечного корабля «Фудройянт» (англ. HMS Foudroyant), на котором участвовал в высадке морского десанта в Неаполе и перевозке короля Фердинанда IV с семейством в герцогство Тосканское. 13 октября того же года назначен командиром 32-пушечного фрегата «Принсесс Шарлотт» (англ. Princess Charlotte), на котором вернулся в Англию.
Служил флаг-капитаном при адмирале Нельсоне, командовал HMS Victory в ходе Трафальгарского сражения.
После окончания наполеоновских войн, 4 января 1815 года, сэр Томас был награждён орденом Бани командорского креста[1]. В 1825 году он был произведен в чин контр-адмирала синего флага. 23 июля 1830 года Харди был произведен в чин контр-адмирала белого флага[2], а в ноябре того же года был назначен первым морским лордом Адмиралтейства. 10 января 1837 года сэр Томас был произведён в чин вице-адмирала синего флага[3].
Несколько кораблей были названы в честь него HMS Hardy.
Напишите отзыв о статье "Харди, Томас (вице-адмирал)"
Примечания
|
Это заготовка статьи о биографии персоналии из Англии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Харди, Томас (вице-адмирал)
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
