Харитонов, Фёдор Михайлович

Фёдор Михайлович Харитонов
Дата рождения	11 (24) января 1899(1899-01-24)
Место рождения	Васильевское, Ярославская губерния
Дата смерти	28 мая 1943(1943-05-28) (44 года)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1919—1943
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	заместитель начальника штаба Южного фронта, 9-й армия, 6-й армия
Сражения/войны	Гражданская война в России, Великая Отечественная война
Награды и премии

Фёдор Миха́йлович Харито́нов (11 (24) января 1899, Васильевское, Ярославская губерния — 28 мая 1943, Москва, СССР) — советский военачальник, полководец Великой Отечественной войны, генерал-лейтенант.

Биография

Родился 11 (24) января 1899 года в селе Васильевское (ныне в городской черте Рыбинска). Окончил четырёхклассное училище в родном селе (ныне школа № 7).

В РККА с 1919 года. Участник Гражданской войны, красноармеец. Член КПСС с 1918 года.

С весны 1941 года - командир 2-го воздушно-десантного корпуса. В ходе Великой Отечественной войны с июля 1941 года заместитель начальника штаба Южного фронта, с сентября 1941 года командующий 9-й армией Южного фронта, с июля 1942 года командующий 6-й армией Воронежского, позже Юго-Западного фронта.

При непосредственном участии Харитонова подготовлены и проведены Ростовская операция, Сталинградская битва, Острогожско-Россошанская операция, Донбасская наступательная операция, Харьковская оборонительная операция и некоторые другие. Умер 28 мая 1943 года от тяжёлой болезни.

Память

Его имя носило Ярославское военное пехотное училище. Монумент генералу установлен в городе Рыбинске, скульптор М. Г. Манизер. 6 мая 2007 года на родине Фёдора Михайловича Харитонова на берегу реки Волги в селе Васильевское был воздвигнут памятник в его честь.

Генералу Ф. М. Харитонову посвящены повесть М. Колосова и одноименный художественный фильм «Товарищ генерал» (1973) на её основе (в котором фамилия главного героя переделана в Капитонова, но имя и отчество остались прежними - Федор Михайлович).

Награды

• орден Красного Знамени (22 октября 1941)
• орден Кутузова 1-й степени (28 января 1943)
• Медаль XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии

Литература

• «Ташкент» — Ячейка стрелковая / [под общ. ред. А. А. Гречко]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1976. — 690 с. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 8).</span>
• [archive.is/NCQLc Великая Отечественная война 1941—1945. Энциклопедия] / под ред. М. М. Козлова. — М.: Советская энциклопедия, 1985. — С. 767. — 500 000 экз.
• Доманк А. С., Португальский Р. М. Командарм Харитонов. Ярославль: Верхн.-Волж. кн. изд., 1989. 176 с.

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_h/haritonov_fm.html Биография Ф.М. Харитонова]. На сайте «Хронос».
• [76203s007.edusite.ru/p9aa1.html Страница, посвящённая герою на сайте школы № 7 города Рыбинска]

Отрывок, характеризующий Харитонов, Фёдор Михайлович

– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?