Храм Воскресения Христова в Сокольниках

Православный храм
Храм Воскресения Христова в Сокольниках
Храм Воскресения Христова в Сокольниках
Страна	Россия
Город	Москва
Координаты	55°47′58″ с. ш. 37°40′54″ в. д.55.79944° с. ш. 37.68167° в. д. / 55.79944; 37.68167
Конфессия	Православие
Епархия	Московская
Архитектурный стиль	модерн
Автор проекта	П. А. Толстых
Строительство	1909—1913 годы
Статус	Объект культурного наследия РФ № 7710780000  Объект культурного наследия города Москвы № 19664761
Состояние	действует
Сайт	[www.xbxc.ru/ Официальный сайт]

Храм Воскресения Христова в Сокольниках (Кедровская церковь) — православный храм Воскресенского благочиния Московской городской епархии.

Храм расположен в районе Сокольники, Восточного административного округа города Москвы (Сокольническая площадь, д. 6). Главный престол освящён в честь Воскресения Словущего; приделы в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» (южный, освящён 18 (31) октября 1915), в честь апостолов Петра и Павла (северный. освящён 4 (17) января 1915, в честь праздника Рождества Христова (в подклете).

История

Инициатива создания храма принадлежала протоиерею Иоанну Кедрову. Закладка храма митрополитом Владимиром состоялась 28 сентября (11 октября) 1908 года. Построенный на пожертвования по проекту архитектора П. А. Толстых, он был освящён 22 декабря 1913 (4 января 1914) года митрополитом Макарием. Северный петропавловский придел был сооружён «на средства одного гражданина, внесшего на это 40 000 рублей и пожелавшего остаться неизвестным»

После революции храм не закрывался, благодаря чему многие чтимые святыни из закрывавшихся или уничтожаемых храмов и часовен поступали сюда. Среди них: чтимый список Иверской иконы, первообраз Страстной иконы, икона-заместительница Боголюбской-Московской Божией Матери с Варварских ворот Китай-города, икона святого Пантелеимона из Пантелеимоновской афонской часовни у Лубянских ворот Китай-города.

29 октября 1933 года в храме был хиротонисан во епископа Коломенского его настоятель архимандрит Сергий (Воскресенский).

В середине 1930-х гг., после разрушения Храма Христа Спасителя, сокольнический храм передали обновленцам; в 1937 году он был одним из семи обновленческих церквей Москвы. С 1944 года его причт с настоятелем А. И. Расторгуевым воссоединился с Московской патриархией и в 1945 году в храме состоялся Поместный собор, избравший Патриархом Московским и всея Руси Алексия I.

В июне 1948 года в храме прошло Совещание Глав и Представителей автокефальных Православных Церквей.

Священство

В настоящее время настоятелем храма является митрофорный протоиерей Александр Дасаев — благочинный Воскресенского благочиния.

Кроме него в церковный причт входят шесть{[www.xbxc.ru/xbxc/persons/]} священников и три диакона.

Архитектура храма

Время создания храма относится к эпохе модерна. Храм площадью 960 м² имеет форму креста. Особенностью храма является то, что алтарная часть ориентирована на юг. Как правило православные храмы ориентированы с запада на восток, но храм Воскресения уникален, поскольку направлен в сторону Святой Земли, на Иерусалим. Эта идея была предложена протоиереем Иоанном Кедровым. Из девяти главок центральная позолочена, а остальные — чёрные. Барабаны главок опоясаны абрамцевской плиткой интенсивно-синего цвета. В интерьерах сохранились иконостасы из кипариса и киоты художественной резьбы из дуба. Внутрихрамовая живопись выполнена под явным влиянием фресок М. Нестерова в Марфо-Мариинской обители. Уникальны акустические и визуальные приемы архитектора. Пол имеет уклон от входа к алтарю, что позволяет ясно видеть богослужение при скоплении народа. Главный свод изнутри покрыт голосниками, усиливающими звучание хора.

Вот уже несколько лет ведутся интенсивные работы по ремонту всех систем храма. Заканчивается капитальная гидроизоляция фундамента, реставрация фасада с использованием самых современных материалов и обустройство паркового участка храма.

Литература

• Сорок сороков / Автор—составитель П. Г. Паламарчук. — М.: АО «Книга и бизнес», АО «Кром», 1995. — Т. 3. — С. 74—77. — 586 с. — 25 000 экз. — ISBN 5—7119—0043—9.

Ссылки

• [sobory.ru/article/index.html?object=03335 Храм Воскресения Христова в Сокольниках на sobory.ru]
• [russian-church.ru/viewpage.php?cat=moscow&page=164 Храм Воскресения Христова в Сокольниках на russian-church.ru]

[www.xbxc.ru/ Официальный сайт Храма: www.xbxc.ru/]

Отрывок, характеризующий Храм Воскресения Христова в Сокольниках

– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.