Цитадель Дамаска

Крепость
Цитадель Дамаска
Страна	Сирия
Местоположение	Дамаск

Цитадель Дамаска (араб. قلعة دمشق) — средневековая крепость в Дамаске, построенная в эпоху Айюбидов. Является одним из важнейших памятников военной архитектуры и исламского искусства периода Айюбидов на территории Сирии и в 1979 году была включена в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Цитадель располагается в северо-западной части старых городских стен Дамаска, столицы Сирии, между воротами Баб-эль-Фарадис и Баб-эль-Джабия. Считается частью дамаскского старого города и в настоящее время окружена траншеей шириной окол 20 м.

Строительство первой цитадели в Дамаске, по некоторым предположениям, началось при римском императоре Диоклетиане (284—305 годы правления). К такому выводу учёные пришли после анализа техники строительства и отделки. В византийские времена и раннеисламский период крепость была перестроена на запад. По историческим документам X века известно, что старая цитадель была разрушена. Некоторые арабские учёные оспаривают безусловность доказательств существования здесь крепости в эллинистический или римский период.

В 1071 году сельджукский правитель Атсиз ибн Увак решил построить новую цитадель, однако уже в 1078 году власть перешла к Тутушу I, реализовавшему эти планы. Сельджукские цитадель была сделана в форме римского каструма. Со всех четырёх сторон были построены ворота. Строительные работы проходили с 1076 по 1095 год. Внутри цитадели была также построена резиденция «Дом роз». После землетрясений 1201 и 1202 годов цитадель была разрушена, и наследник Саладина, его брат аль-Адил I, в 1203 году принял решение о восстановлении оборонительных сооружений. Новые укрепления были интегрированы в старые, уцелевшие после землетрясений. Восстановительные работы проводились с 1203 по 1216 год. Впоследствии вплоть до монгольского вторжения цитадель оставалась под контролем Айюбидов и штурмовалась лишь раз, в 1239 году.

Во время осады монголами в 1260 году большие повреждения от катапульты получила западная стена цитадели. Множество дворцовых помещений сгорели в пожаре. После захвата Дамаска монголы приказали разрушить цитадель, и почти вся северная её сторона была разобрана. Во времена правления мамлюкского султана Кутуза началось восстановление цитадели. Кутуз приказал достроить башни и стены с северной стороны. В 1298 году монголы вновь осадили Дамаск. Правитель Дамаска Аль-Дин организовал оборону цитадели и не дал возможности монголам использовать катапульты. Ради этого он забросал окружающие строения гранатами, наполненными маслом. Кроме того, он послал наёмных убийц уничтожить военачальника монголов. В 1309 году при Аль-Насире Мухаммеде были устранены повреждения цитадели, полученные в ходе второй монгольской осады. 24 марта 1401 года, после того как город Дамаск сдался войскам Тамерлана, тот осадил цитадель Дамаска, где ещё оставались защитники города. Тамерлан разбил стены цитадели с помощью огня и уксуса. Большая часть укреплений цитадели тогда сгорела. Но уже к 1405 году внешний пояс обороны был восстановлен.

В 1516 году, когда Сирия была завоёвана Османской империей, Дамаск сдался без боя, и к началу XVII века в цитадели был устроены казармы для пехотных подразделений османских янычар. В XVIII веке цитадель снова пострадала от землетрясения. Дело восстановления цитадели взял на себя османский султан Мустафа III. Восстановительные работы были завершены к 1761 году. В XIX веке цитадель стала терять своё военное значение. В 1875 году был засыпан ров, имея ширину 18 м и глубину 4,5 м. Её последнее военное использование относится к 1925 году, когда цитадель обстреливалась французскими войсками в ходе вспыхнувшего восстания против французского мандата в Сирии после окончания Первой мировой войны. До 1986 года она использовалась в качеств казарм и тюрьмы.

В середине 1980-х годов были начаты длительные реставрационные работы, восстановлена юго-западная башня по образцу юго-восточной. В 1987 году проходила реставрация западной стороны, была завершена реставрация северной и восточной стороны. По состоянию на 2011 год (начало гражданской войны в Сирии) реставрационные и исследовательские работы продолжались, экскурсии в цитадель не проводились.

Отрывок, характеризующий Цитадель Дамаска

Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.