Цюрн, Уника

Уника Цюрн

Unica Zürn

У́ника Цюрн (нем. Nora Berta Unica Ruth Zürn; 6 июля 1916, Берлин — 19 октября 1970, Париж) — немецкая писательница, художница, скульптор.

Биография

В 1930-х гг. работала сценаристом, монтажёром, постановщиком рекламных фильмов в берлинском киноконцерне «УФА». В 1942 г. вышла замуж, после войны развелась, дети остались под опекой отца. В 1953 сблизилась в Берлине с Хансом Беллмером, стала его подругой и моделью, переехала с ним в Париж. Познакомилась с Бретоном, Дюшаном, Маном Рэем, Анри Мишо, Максом Эрнстом. C 1960 г., когда перенесла тяжелый аборт, несколько раз лечилась от психического расстройства. После инсульта Беллмера, сделавшего его практически неподвижным, Цюрн покончила с собой по выходу из психиатрической клиники, выбросившись с балкона парижской квартиры на улице Плэн (20-й округ).

Творчество и признание

Анаграмматические стихи Цюрн положены на музыку Изабель Мундри (2002), Альфредо Тизокко (2006).

Произведения

Проза

• Hexentexte (1954)
• Dunkler Frühling (1969)
• Der Mann im Jasmin (1977)
• Im Staub dieses Lebens (1980)
• Das Weiße mit dem roten Punkt (1981)
• Das Haus der Krankheiten (1986)
• Les jeux à deux (1989)
• Orakel und Spektakel (1990)
• Lettres au docteur Ferdière (1994, в соавторстве с Х. Беллмером)
• Vacances à Maison Blanche: derniers écrits et autres inédits (2000)

Сводные издания

• Gesamtausgabe. Bd.1-6. Berlin, 1988—2001

Каталоги выставок

• Unica Zürn: Aquarelle, Zeichnungen, Radierunge. Hannover, 1967
• Unica Zürn: Bilder 1953—1970. Berlin, 1998
• Unica Zürn. Paris: Panama; Halle Saint-Pierre, 2006

Публикации на русском языке

• Темная весна/ Пер. и предисл. А.Глазовой. Тверь: Kolonna Publications; Митин журнал, 2006 [кроме заглавной, включает также повести «Жасминовый человек» и «Красная точка на белом фоне»]

Литература

• Buisson F. Portrait d’Unica Zürn. Paris: Le Nouveau commerce, 1977
• Scholl S. Fehler, Fallen, Kunst. Frankfurt/Main: A. Hain, 1990
• Glosvik G.-I. Im Labyrinth der Ariadne. Bergen: Germanistisches Institut, Universität Bergen,1995
• Keller U. «Nun breche ich in Stücke--» : Leben, Schreiben, Suizid. Berlin: Verlag Vorwerk 8, 2000
• Hartmann F. Die Anagramme Unica Zürns. Wien: Passagen, 2000
• Baumgärtel U. «… dein Ich ist ein Gramm Dichtang …». Wien: Passagen, 2000
• Fanger E.R. Wie ein Weib, ganz hin sich opfernd … Hamburg: E. R. Fanger, 2001
• Lutz H. Schriftbilder und Bilderschriften. Stuttgart; Weimar: Metzler, 2003
• Henry R. Die Einzige: Begegnung mit Unica Zürn. Hamburg: Nautilus, 2007
• Palermo S. Unica Zürn. I doni della follia. Italia: Glifo 10, 2014

Ссылки

• [artpages.org.ua/palitra/unika-c-rn-i-autsayderskoe-iskusstvo.html Уника Цюрн и аутсайдерское искусство]
• [www.jahsonic.com/UnicaZurn.html Биография, линки]  (англ.)
• [www.junghans-art.de/art/zuern/ubu_zuern_cat.pdf Биография, рисунки]  (англ.)
• [www.myspace.com/unicazurn Рисунки, фотографии]  (англ.)
• [www.ubugallery.com/phpwcms/?id=32,92,0,0,1,0 Рисунки]  (англ.)
• [www.artnet.com/artist/674774/unica-zurn.html Уника Цюрн на сайте artnet]  (англ.)
• [pierrejoris.com/blog/?p=1225 Стихотворения Уники Цюрн в англ.переводах]  (англ.)
• [www.artinamericamagazine.com/features/a-stone-for-unica-zurn Статья о творчестве]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Цюрн, Уника

Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.