Часуйма
Часуйма (тиб. ཇ་སྲུབ་མ་ — сбитый чай, или тибетский чай — тиб. བོད་ཇ་) — напиток, популярный среди тибетцев и некоторых других народов юго-западного Китая, а также в Бутане и Ладакхе. В его состав входит чай, молоко, масло яка и соль.
Содержание
История
Чай был завезён в Тибет около 620 года, но приобрёл популярность среди всех слоёв населения только во времена господства школы Сакья (приблизительно в XIII веке).
Со времени правления Далай-лам на чай была введена государственная монополия, которая действовала до начала XIX века[1]
Способ приготовления
Тибетский чай изготавливается из китайского прессованного пуэра.
Этот напиток является важной частью повседневного рациона тибетцев. Каждый житель Тибета выпивает в среднем 5-6 чашек в день[2]. Чайные листья варятся в молоке яка на протяжении нескольких часов, затем напиток наливается в донмо (тиб. མདོང་མོ་) специальную небольшую маслобойку для чая вместе с топлёным маслом яка и солью, после чего сбивается до однородной густой консистенции. Иногда немного концентрата чая оставляют и добавляют при следующем заваривании.
Этикет
Согласно этикету, чай пьётся небольшими глотками, причём после каждого хозяин снова наливает чашку гостя доверху. Следует выпить не менее двух чашек. Если вы больше не хотите чаю, наилучший вариант — оставить чашку полной и выпить её непосредственно перед уходом.
Влияние на организм
Часуйма является высококалорийным напитком, очень полезным в высокогорных условиях Тибета[3].
Другие способы применения
Тибетский чай не только употребляют отдельно, но и добавляют в цампу, основную пищу тибетцев.
Напишите отзыв о статье "Часуйма"
Примечания
- ↑ Das, Sarat Chandra (1902). Lhasa and Central Tibet. Reprint: (1988), Mehra Offset Press, Delhi. (англ.)
- ↑ Chapman, F. Spencer. (1940). Lhasa the Holy City, pp. 52-53. Readers Union Ltd., London. (англ.)
- ↑ Mayhew, Bradley and Kohn, Michael. (2005) Tibet. 6th Edition, p. 75. ISBN 1-74059-523-8. (англ.)
Дополнительная литература
- Waddell, L. Austine. 1895. Tibetan Buddhism: With Its Mystic Cults, Symbolism and Mythology, and in Its Relation to Indian Buddhism. W. H. Allen & Co., London. Reprint 1972: Dover Publications, New York. ISBN 0-486-20130-9.
Хорошее описание того, как чай готовили в монастырях — на стр. 191—192; 214—217 (с иллюстрациями) (англ.).
См. также
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Часуйма
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
