Элснер, Марко

Марко Элснер
Общая информация
Родился	11 апреля 1960(1960-04-11) (64 года) Любляна, СФРЮ
Гражданство	Югославия Югославия / Словения Словения
Рост	175 см
Вес	74 кг
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1980–1983	Олимпия (Любляна)	64 (7)
1983-1987	Црвена Звезда	86 (3)
1987-1990	Ницца	105 (6)
1990-1991	Адмира Ваккер Мёдлинг	17 (0)
1991-1993	Ницца	24 (0)
Национальная сборная**
1984–1988	Югославия	18 (0)
1992-1993	Словения	2 (0)
Тренерская карьера
2008	Камбоджа	помощник
Международные медали
Олимпийские игры
Бронза	Лос-Анджелес 1984	футбол
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Марко Элснер (серб. Марко Елснер, словен. Marko Elsner, родился 11 апреля 1960 в Любляне) — югославский словенский футболист и футбольный тренер. Сын футбольного тренера Бранко Элснера.

Карьера

Клубная

Футболом начал заниматься не в родной Югославии, а в австрийском Инсбруке, где работал его отец. Воспитанник футбольной школы «Олимпии» из Любляны, провёл 109 игр за клуб во всех турнирах и забил 12 мячей. С 1983 по 1987 годы выступал за «Црвену Звезду», в составе которой выиграл чемпионат страны 1983/1984 и Кубок в 1985 году. В 1987 году уехал во Францию выступать за «Ниццу», через три года по рекомендации отца приехал в Австрию играть за «Адмиру Ваккер Мёдлинг». В 1991 году вернулся в «Ниццу», где и завершил карьеру.

В сборной

В сборной Югославии провёл 18 игр. Дебютировал 31 марта 1983 в Суботице в матче против Венгрии (2:1), последнюю игру за Югославию провёл 14 сентября 1988 против Испании в Овьедо. Завоевал бронзовые награды на Олимпиаде в Лос-Анджелесе. Принял участие в первом матче сборной Словении 18 ноября 1992 против команды Кипра, причём в том матче выводил команду как капитан. Вторую и последнюю игру провёл 7 апреля 1993 против Эстонии.

После карьеры игрока

В августе 2008 года некоторое время проработал в сборной Камбоджи по футболу под руководством Прака Сованнары. На первенстве Юго-Восточной Азии 2008, где довелось поработать Элснеру, камбоджийцы выступили неудачно, проиграв все три матча группового этапа.

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=20736 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.reprezentacija.rs/index.php?option=com_content&view=article&id=1047&Itemid=12 Профиль на сайте сборной Сербии по футболу]  (серб.)
• [www.weltfussball.de/spieler_profil.php?id=18128 Профиль на сайте Weltfussball.de]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Элснер, Марко

– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него: