Эстебе, Фредерик
| Фредерик Эстебе фр. Frédéric Estèbe | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 27 июля 1920 года — 5 сентября 1922 года | |||
| Президент: | Поль Дешанель, Александр Мильеран | ||
| Предшественник: | Пьер Луи Альфред Дюпра | ||
| Преемник: | Морис Пьер Лапалюд | ||
| |||
| 17 ноября 1913 года — 14 сентября 1914 года | |||
| Президент: | Раймон Пуанкаре | ||
| Рождение: | 3 апреля 1863 Буэнос-Айрес, Аргентина | ||
| Смерть: | 18 апреля 1936 (73 года) Монтобан, Тарн и Гаронна, Франция | ||
| Образование: | Высшая нормальная школа Тулузы | ||
| Профессия: | преподаватель | ||
| Деятельность: | гражданский администратор | ||
| Награды: |
| ||
Фредерик Эстебе (фр. Frédéric Estèbe; 3 апреля 1863 года, Буэнос-Айрес, Аргентина — 18 апреля 1936 года, Монтобан, Тарн и Гаронна, Франция) — французский колониальный администратор.
Содержание
Биография
В 1871 году переехал во Францию. После учёбы в Высшей нормальной школе Тулузы, он начал преподавательскую карьеру в том же городе.
В 1881—1891 годах — вице-резидент Нуси-Бе на Мадагаскаре. 19 марта 1892 года возвращается во Францию.
С 31 июля 1896 года зачислен в корпус администраторов.
В 1899 году — гражданский администратор в мэрии Антананариву[1]. В 1903 году произведён в генеральные секретари 1 класса.
С 1911 года — губернатор Убанги-Шари. С 24 сентября 1913 года — генеральный секретарь Французской Экваториальной Африки, а с 17 ноября 1913 года по 14 сентября 1914 года — генерал-губернатор.
В 1916 году — генерал-губернатор Среднего Конго, потом Камеруна. В 1920 году произведён в губернаторы 1 класса.
С 27 июля 1920 года по 5 сентября 1922 года — губернатор Реюньона.
С 1 января 1923 года вышел в отставку и стал почетным губернатором[2].
В 1930—1931 годах — великий мастер Великого востока Франции[1][3].
В 1931 году — комиссар Международной колониальной выставки в Париже[1].
Умер 18 апреля 1936 года в Монтобане от кровоизлияния в мозг.
Награды
- Командор ордена Почётного легиона (21 октября 1932 года)[2]
Напишите отзыв о статье "Эстебе, Фредерик"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [data.bnf.fr/atelier/12022872/frederic_estebe/ Frédéric Estèbe (1863—1936)] (фр.)
- ↑ 1 2 [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k409094w/texteBrut Le Figaro (Paris. 1854)]
- ↑ [godf.iderm.free.fr/publications/du%20conseil%20de%20l'ordre%20du%20godf.htm Du Conseil de l’Ordre du GODF dans l’entre-deux-guerres: essai sur une йquipe dirigeante maзonnique] (фр.)
Ссылки
- [rapport-francais.fr/list_of_colonial_and_departmental_heads_of_r%C3%A9union Liste des chefs coloniaux et départementaux de la Réunion ] (фр.)
- [www.librairiedialogues.fr/personne/frederic-estebe/123488/ Биография] (фр.)
- [leboucan.fr/images/DB/E.pdf Биография] (фр.)
Отрывок, характеризующий Эстебе, Фредерик
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
