CBGB

CBGB-OMFUG — музыкальный клуб, существовавший с 1973 по 2006 годы в городском округе Нью-Йорка — Манхэттен, США.

Название клуба расшифровывается как Country, Bluegrass, Blues, and Other Music for Uplifting Gourmandizers, но клуб, вопреки желанию основателя клуба Хилли Кристала, стал известен не столько исполнением кантри или блюграсса, сколько как место, где зародились панк-рок и нью-вэйв. Завсегдатаями клуба были заметные фигуры из мира искусства (Энди Уорхол, Малькольм Макларен, Уильям Берроуз) и андеграундные музыканты, которых сегодня принято относить к прото-панку и панк-року.

За историю существования клуба там выступили более сотни групп и музыкантов мирового уровня. В их числе Патти Смит, Television, Ричард Хэлл, The Cramps, The Voidoids, Blondie, The Ramones, Talking Heads, AC/DC, Agnostic Front, Элвис Костелло, Dead Boys, The Damned, The Dictators, The Jam, The Police, Sham 69, Guns N' Roses, KoRn, The Stooges и многие другие.

Крохотный клуб, просуществовавший 33 года и открывший дорогу многим музыкантам, был закрыт в октябре 2006 года из-за конфликта с владельцем здания. Последним выступлением в легендарном клубе было выступление известной поэтессы и рок-музыканта Патти Смит, состоявшееся 15 октября 2006 года.

Из интервью Ричарда Хелла

Хилли спросил: «А что за музыку вы играете?»

Мы сказали: «Ну, а что значит „CBGB-OMFUG“?»
Он сказал: «Country, Bluegrass, Blues, and Other Music for Uplifting Gourmandizers».
А мы сказали: «Мы играем всего понемножку, немножко рока, немножко кантри, немножко блюза, немножко блюграсса…»
Хилли сказал: «О, отлично, ну давай…»
Хилли хотелось устроить все в стиле авторесторана. Он собирался сделать сцену у входа, чтобы люди с улицы могли слышать музыку. Мы сказали: «Хилли, ни черта не получится. Во-первых, тот, кто будет собирать деньги у входа, не будет слышать, что ему говорят; во-вторых, выходящие будут мельтешить прямо перед группой; и в-третьих, на тебя будут жаловаться с улицы».
Это хороший пример дурацких идей, которые бродили в голове Хилли с самого начала. В конце концов от нашего имени с ним повёл переговоры Терри Орк и пообещал ему, что народ пойдёт. Он сказал: «Смотри, это надо нам, так что мы сами сделаем афиши, дадим рекламу в Voice, мы гарантируем тебе бар».

Так что Хилли пустил нас на три воскресенья подряд.

CBGB в литературе

Эдуард Лимонов написал в 1978 году рассказ «Первый панк», где был описан клуб CBGB, в котором писатель впервые появился. Также в рассказе упоминаются известные на тот момент панк-исполнители и приехавшие выступать в клуб поэты, в том числе и русские, в частности, Андрей Вознесенский. Рассказ был опубликован в сборнике «Обыкновенные инциденты», вышедшем в 1987 году. Также CBGB неоднократно заявляли упомниался в другой книге Лимонова «Дети гламурного рая».

См. также

• Челси (отель)
• Аллан Танненбаум

Ссылки

• [www.cbgb.com/ Официальный сайт клуба CBGB]
• [360vr.com/CBGB/ Виртуальные панорамы клуба CBGB]

Источники

• [www.cbgb.com/history1.htm History of CBGB by Hilly Kristal]
• Легс Макнил и Джиллиан Маккейн. [epop.ru/sub/trash/book/kill_me/ Прошу, убей меня!] = Please Kill Me: The Uncensored Oral History of Punk. — 1-е изд. — М.: ООО «Издательство АСТ», ООО «Издательство Астрель», ООО «Компания Адаптек», 2005. — 508 с. — ISBN 5-17-024639-0.

Отрывок, характеризующий CBGB

Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.