Адагамов, Рустем Ринатович

Рустем Ринатович Адагамов
Рустем Адагамов в 2011 году
Род деятельности:	блогер
Дата рождения:	8 ноября 1961(1961-11-08) (62 года)
Место рождения:	Казань, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия Норвегия Норвегия
Отец:	Ринат Адагамов
Сайт:	[drugoi.livejournal.com livejournal.com]

Русте́м Рина́тович Адага́мов (род. 8 ноября 1961, Казань) — российский блогер, известный под своим ником в ЖЖ как drugoi.

Биография

Родился в Казани. СМИ писали, что «на четверть он татарин, на три — русский». Отец Рустема около тридцати лет проработал в энергетической отрасли.

мой казанский дед был татарином, но жена (моя бабушка) у него была русской, из-под Вологды и дети у них (мой отец и три его сестры — русские, языку не обучены). мама вообще русская, из Калуги. Мне нравится, что во мне четверть татарской крови, но к татарам я себя никак причислить не могу, это было бы странно.

Вырос в Москве. В 1980—1985 годах учился в Московском историко-архивном институте (сейчас РГГУ) на факультете научно-технической информации, научно-технических архивов, стандартизации и патентоведения. В дальнейшем Адагамов работал художником в издательствах и рекламных агентствах Москвы, оформлял книги. Некоторое время он занимал должность главного художника издательства Фонда Сороса, а затем в качестве приглашённого специалиста занимался оформлением и графическим дизайном. В 1994—1996 годах Адагамов повышал квалификацию в Полиграфическом институте (ныне это Московский государственный университет печати).

В 1996 году участвовал в конкурсе художников-графиков в Брно, где на него обратили внимание топ-менеджеры норвежского представительства рекламного агентства Saatchi & Saatchi. По их предложению уезжает в Норвегию, в Тромсё, где жил до середины 2000-х годов и работал в рекламном агентстве. Адагамов получил работу в их офисе в Норвегии, а позже занял и должность креативного директора норвежского филиала агентства. Со временем Адагамов, который, по собственным словам, «всегда был скандинавофилом», открыл в Норвегии и собственное рекламное агентство. На протяжении первых пяти лет он жил в «норвежском Заполярье», в городе Тромсё, затем перебрался на юг страны. Во время пребывания в Норвегии Адагамов получил норвежское гражданство, сохранив при этом и российское.

Ещё в конце 1990-х годов Адагамов стал активно участвовать в интернет-конференциях, в частности, в проекте «Вечерний интернет», созданном Антоном Носиком. В 2000 году вместе с Александром Борзовым создал форум зрителей НТВ. После закрытия старого НТВ перенёс и зарегистрировал сайт под новым названием www.kommunalka.org.

В начале 2012 года стал одним из учредителей Лиги избирателей. В октябре 2012 года был избран в Координационный совет оппозиции.

15 января 2013 года вышел из Общественного совета при Министерстве культуры РФ после заявления министра Владимира Мединского о том, что Адагамов не посещал заседания и о собственном желании исключить блогера из состава совета. В свою очередь Адагамов сообщил о том, что за несколько месяцев секретариат Минкульта ни разу не сообщал о намечающихся мероприятиях, и что сам он не получал приглашения на них. Адагамов объявил о своём выходе из состава совета и охарактеризовал его работу как «очередную потёмкинскую деревню, обман и фикцию». Члены комиссии по кинематографу Общественного совета при Министерстве культуры Николай Бурляев и Даниил Дондурей подтвердили слова Адагамова о том, что комиссия при министерстве спустя год с момента её основания так и не собиралась и приглашения на эти мероприятия они не получали. Министерство культуры отказалось от комментариев.

В конце февраля 2013 года Рустем Адагамов сообщил, что переехал жить в Прагу, где будет «заниматься фотожурналистикой, писать в блог». Решение Адагамова подверглось критике со стороны некоторых оппозиционеров.

С осени 2013 года сотрудничает с интернет-порталом Sportbox.ru в качестве спортивного фоторепортера.

Блог drugoi

22 марта 2002 года Адагамов по предложению Антона Носика создал свой блог в ЖЖ, где он выступает под ником drugoi. Свой блог он озаглавил как «иллюстрированный журнал обо всем на свете». Благодаря блогу в «Живом журнале» его имя стало широко известно.

В блоге он стал размещать переводы интересных статей из норвежских газет, а также собственные небольшие рассказы о своей жизни в Норвегии.

Адагамов размещает у себя в ЖЖ репортажные фотографии зарубежных фотоагентств, таких как Рейтер и Франс Пресс, снабжая их авторскими подписями и комментариями.

По крайней мере с 2008 года его журнал (по данным статистических сервисов ЖЖ) по количеству подписчиков постоянно находится на первом месте Блог Рустема Адагамова имеет почти 80 000 постоянных читателей (френдов).

По данным самого Адагамова, читателей в несколько раз больше. Шеф-редактор службы мультимедиа-блогов компании «СУП».

По мнению директора Издательского дома «КоммерсантЪ» Демьяна Кудрявцева, блог Рустема Адагамова составляет реальную конкуренцию электронным версиям ведущих российских газет, таких как «Ведомости», «Известия» или «КоммерсантЪ» Сам Адагамов не отрицал в своем интервью, что его журнал фактически перенял функцию СМИ.

В начале января 2013 рекламный контракт с Адагамовым отказался продлевать «Мегафон», а спустя два дня — банк ВТБ. Компании размещали свои баннеры в его блоге на платформе LiveJournal. В феврале 2013 года Рустем Адагамов начал рекламировать в своём блоге услуги компании «Связной Трэвел», в рамках контракта блогер будет публиковать информацию о спонсируемых агентством путешествиях.

29 мая 2016 года из-за записей в своем блоге, где автор называл Крым и Донбасс «русскими по духу территориями», Адагамов подвергся нападению со стороны представителей организации С14 в Киеве, куда прибыл для выступления перед читателями. Напавшие хулиганы облили Адагамова кефиром и нанесли ему несколько ударов ногами, при этом выкрикивая: «Это тебе от майданутых». Блогер спасся бегством.

Включение поста в реестр запрещённых сайтов

11 января 2013 года Роскомнадзор на основании закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» потребовал от Живого Журнала удалить пост Адагамова, как нарушающий закон в части пропаганды суицида. В сообщении блогера рассказывалось о событиях в Индии, где активист движения «За независимость Тибета» попытался сжечь себя в знак протеста против приезда председателя КНР.

Глава LiveJournal Russia Илья Дронов выполнил требование, заблокировав материал. В ответ многие блогеры разместили в своих блогах запись Адагамова. Таким образом они решили узнать, включит ли и их Роскомнадзор в чёрный список.

Заместитель руководителя Роскомнадзора М.Ксензов сообщил о том, что Роскомнадзор не будет рассматривать жалобы на блоги, в которых размещена копия поста Адагамова.

Освещение деятельности президента Дмитрия Медведева

3 сентября 2009 года Адагамов впервые был допущен на мероприятие с участием президента Дмитрия Медведева в Кремль. Он фотографировал на любительскую камеру и подготовил иллюстрированый репортаж для своего блога в ЖЖ о встрече президентов Индии и России, заметив:

Я бродил по залу и смотрел как работают журналисты.

Благодаря помощи пресс-службы президента, Адагамов получил возможность вести фотосъёмку банкета в Большом Кремлёвском дворце, где кроме него и личного фотографа главы государства больше никто не фотографировал.

23 сентября 2009 года Адагамов впервые был взят в поездку с президентом в Казань. Он сопровождал Д. А. Медведева на всех мероприятиях, ездил в его личном кортеже и фотографировал для блога.

Стоит отметить, что ранее Адагамов в своём блоге критиковал работу президентских личных фотографов и утверждал, что они «неинтересно снимают главу государства».

В ноябре 2009 года Адагамов сопровождал президента Дмитрия Медведева в его рабочей поездке на саммит Россия — Евросоюз в Стокгольме. 18 ноября 2009 года вместе с Медведевым побывал на футбольном матче на стадионе в Словении, о чём подготовил подробный репортаж.

Критика

Некоторые журналисты, в частности представители агентства «Интерфакс», негативно оценивают деятельность блогера.

В 2009 году журналист Анна Качкаева в программе Радио «Свобода» обозначила новый конфликт коммуникационной эпохи: блогеры и журналисты, в центре которого оказался Рустем Адагамов. Летом компания «РусГидро» пригласила Адагамова в качестве блогера для подготовки эксклюзивного репортажа с аварии на Саяно-Шушенской ГЭС и одновременно лишила аккредитации и доступа на станцию журналиста информационного агентства «Интерфакс». Факт замены профессионального журналиста на блогера вызвал возмущение в журналистском сообществе.

Агентство «Интерфакс» в своём редакционном материале так отозвалось о деятельности блогера на Саяно-Шушенской ГЭС через два дня после того, как Адагамов написал в своём блоге, что информация «Интерфакса» была неточна и его корреспондент не разобрался, о чём идёт речь:

Его история — прекрасный повод задуматься — а стоит ли так безоговорочно доверять интернет-дневникам? Самый популярный блогер Рунета сначала воспроизводит страшные слухи о станции, а потом — снимает красивые фотографии о ходе восстановительных работ. Блогеры и авторы комментариев в дневниках так любят ругать СМИ, а сами-то они чем лучше? Журналисты отвечают за свои действия перед законом, редакцией и аудиторией. А блогеры? Только перед своей совестью. Или чем-то другим.

Журналист и издатель Сергей Пархоменко так отозвался о приглашении Адагамова на Саяно-Шушенскую ГЭС и в Кремль:

на мой взгляд, его и туда, и сюда пригласили совершенно не как блогера, а как журналиста, имеющего вот такое вот странное средство массовой информации, состоящее вроде как из одной его подписи. Это вообще очень странно (…) Все пресс-службы на свете за редчайшими фантастическими исключениями прежде всего озабочены лакировкой действительности в той или иной форме, так, как они это понимают. Они создают благоприятный образ своего объекта.

Семья

Был женат на Татьяне Дельсаль 1961 года рождения, которая работала директором по маркетингу в компании ВИП-Системы, в 2009 году она занимала в рейтинге персон полиграфического рынка портала «Печатник» высшую строчку. Брак продолжался 20 лет, супруги развелись в июле 2010 года. Бывшая жена проживает в городе Кристиансанн в провинции Вест-Агдер на юге Норвегии.

У Рустема есть дочь и сын, которые в настоящее время проживают в Норвегии.

Есть внучка.

Адагамов состоит в гражданском браке, его жену зовут Екатерина. Прописаны гражданские супруги в Москве.

Обвинения

27 декабря 2012 года бывшая жена Адагамова Татьяна Дельсаль в своём блоге обвинила его в том, что он несколько лет подряд совершал сексуальные действия со своей 12-летней падчерицей вплоть до её совершеннолетия, якобы случившихся 15 лет назад в Норвегии. После публикации 29 декабря в блогах видео с Дельсаль, посвящённого этой теме, Адагамов назвал его в твиттере «бредом», однако заявил, что не может подать в суд на родного человека.

11 января 2013 года Следственный комитет РФ начал проверку по заявлению Дельсаль после её интервью газете «Известия» и телекомпании «Russia Today».

Массированное распространение обвинений против Адагамова в соцсетях и СМИ оценивалось такими представителями российской оппозиции, как ФЭП и КС оппозиции, как информационная кампания, направленная представителями властей России на дискредитацию Рустема Адагамова.

После того, как газета «Известия» рассказала, что Дельсаль передала доказательства его вины российским следователям, а жертва Адагамова рассказала норвежским полицейским в Лиллесанне о том, как и когда в отношении неё было совершено преступление, начальник полицейского участка Лиллесанна заявил в интервью РИА Новости, что заявление об изнасиловании в полицию не поступало и никакого официального расследования не ведётся.

Как сообщает ТАСС со ссылкой на источник в правоохранительных органах, Следственный комитет РФ завёл уголовное дело в отношении Адагамова по подозрению в изнасиловании и совращении 12-летней девочки по статья 131 и 132 УК РФ.

В марте 2013 года блогер уехал из России и по состоянию на 2015 год больше в страну не возвращался.

В январе 2015 года, после того как Адагамов в очередной раз не явился на допрос в следственные органы, он был объявлен в федеральный розыск.

Фильмография

• «Вторая ударная. Преданная армия Власова» (в роли генерала Власова) — 2011 (историческая документально-игровая драма Алексея Пивоварова)
• «Срок» — 2012

Ссылки

• [drugoi.livejournal.com/ drugoi] — Рустем Адагамов в «Живом Журнале»
• Рустем Адагамов в «Твиттере»
• [facebook.com/adagamov Официальная страница Рустема Адагамова] в социальной сети Facebook
• Адагамов, Рустем — статья в Лентапедии. 2012 год.

Отрывок, характеризующий Адагамов, Рустем Ринатович

Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.