Пархоменко, Сергей Борисович

Сергей Борисович Пархоменко
Род деятельности:	журналист
Супруга:	Варвара Михайловна Горностаева
Дети:	3 сына
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Серге́й Бори́сович Пархо́менко (род. 13 марта 1964 года, Москва) — российский издатель, журналист, политический обозреватель.

Основатель и первый главный редактор журнала «Итоги» (впоследствии — главный редактор сайта «Настоящие „Итоги“ — это мы»), а также «Еженедельного журнала». Ранее — политический репортер и обозреватель ежедневных газет «Независимая газета» и «Сегодня» (выходила в 1993—2001). В 2004—2009 годах последовательно возглавлял книжные издательства «Иностранка» и «КоЛибри», издательскую группу «Аттикус», издательство Corpus.

С лета 2003 года — ведущий еженедельной аналитической программы «Суть событий» на радиостанции «Эхо Москвы».

С октября 2009 года до конца 2011 года был главным редактором журнала и издательства «Вокруг света».

Биография

Сергей Пархоменко родился 13 марта 1964 года в Москве, в семье журналиста-международника и пианистки. В интервью сайту Jewish.ru Сергей Пархоменко рассказал, что члены его семьи были представителями различных творческих профессий: один дед был архитектором, другой литературным критиком и литературоведом; одна бабушка была филологом, другая — пианисткой. Обе бабушки, по его словам, были еврейками, и их семьи погибли во время нацистской оккупации.

В 1971—1981 гг. учился в школе № 1231 им. В. Д. Поленова в Москве. В 1986 году окончил факультет журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова.

Один из основателей Московской хартии журналистов (1994).

Член Комитета 2008. Автор идеи и наименования общественного движения «Общество синих ведёрок», организатор его первых публичных акций весной 2010 года. Входил в оргкомитет митингов оппозиции в конце 2011 — начале 2012 года. Весной 2012 стал одним из соучредителей «Лиги избирателей» и организатором проекта массовых протестных судебных исков «Все в суд!». Член координационного совета российской оппозиции (на выборах получил номер 12 из 45).

Активный участник сетевого сообщества «Диссернет», противодействующего злоупотреблениям, махинациям и подлогам в области научной и образовательной деятельности, в особенности в процессе защиты диссертаций и присвоения ученых степеней в России.

Один из инициаторов проекта «Последний адрес».

Участник конгресса «Украина — Россия: диалог», прошедшего 24-25 апреля 2014 года в Киеве.

С мая 2014 года — член Русского ПЕН-Центра, российского отделения международной организации ПЕН-клуб.

Награды

• 1993 г. Награждён медалью «Защитнику свободной России».
• 2007 г. Кавалер французского ордена искусств и литературы.
• 2011 г. Согласно распоряжению председателя правительства В. В. Путина от 31 октября 2011 года № 1902-р, была присуждена премия правительства РФ 2011 года в области печатных средств массовой информации, в том числе:
  • Пархоменко Сергею Борисовичу, главному редактору ООО «Издательство „Вокруг Света“»,
  • Головатюк Светлане Гарриевне, генеральному директору,
  • Фёдорову Антону Борисовичу, главному художнику, — сотрудникам того же общества.

На церемонии вручения премии Сергей Пархоменко не присутствовал, поскольку проводил отпуск с восьмилетним сыном на западе США:

Я как собирался вернуться из отпуска в Москву только в конце той недели — так и вернусь. Менять свои планы и нестись стремглав в прямом смысле слова с другого конца Света, оттого, что мне позавчера позвонили и спросили, смогу ли я присутствовать на церемонии, мне показалось совершенно не нужным. О чём я тогда же и сообщил звонившей из Белого Дома девушке. Тем более, что я ещё в ноябре, когда премия была присуждена, много раз говорил и писал, что принадлежит она, в сущности, не совсем мне, а скорее журналу «Вокруг Света», отметившему в 2011 году свой 150-летний юбилей. Ну, вот от имени журнала премию и получили гендиректор Светлана Головатюк и арт-директор Антон Фёдоров.

• 2013 г. Лауреат премии «Золотое перо России» российского Союза журналистов за 2013 год за акцию «„Диссернет“ в печати и Интернете».
• 2014 г. Лауреат премии «ПолитПросвет» 2014 года за проект «Диссернет». Премия получена совместно с другими основателями проекта (Андрей Ростовцев, Михаил Гельфанд, Андрей Заякин и Кирилл Михайлов) в двух номинациях: в особой почетной номинации «За честь и достоинство» и в номинации «Народное голосование»..
• 2015 г. Лауреат премии «The Moscow Times Awards» за 2015 г. в номинации «Персональная социальная ответственность» за проект «Последний адрес».

Семья

• Жена — Варвара Горностаева, главный редактор издательства Corpus.
• Три сына: Лев, Пётр, Матвей.

Фильмография

Документальные фильмы

• 2012 — Срок — режиссёры Алексей Пивоваров, Павел Костомаров и Александр Расторгуев.

Ссылки

• Пархоменко, Сергей — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [news.yandex.ru/people/parkhomenko_sergej.html Пархоменко Сергей]
• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=104141 Пархоменко Сергей Борисович]
• [www.echo.msk.ru/contributors/5013/ Сергей Пархоменко, журналист]
• [guest.yandex.ru/index.xml?id=269&typeid=37 Сергей Пархоменко в гостях у Яндекса]
• [www.peoples.ru/state/correspondent/parhomenko/ Сергей Борисович Пархоменко]

Отрывок, характеризующий Пархоменко, Сергей Борисович

Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.