Gaulois
«Голуа» (фр. Gaulois) — третий и последний в серии французских эскадренных броненосцев типа «Шарлемань». Назван в честь племён, населявших Францию во времена Римской империи.
Большую часть своей карьеры броненосец провел на Средиземном море.
Когда началась Первая мировая война, в течение первых двух месяцев броненосец участвовал в сопровождении конвоев, перевозящих союзные войска. В ноябре 1914 года «Голуа» совершил поход к Дарданеллам, где действовал против немецкого линейного крейсера Гебен.
В 1915 году он присоединился к британским судам, бомбардировавшим турецкие укрепления. Во время одной такой бомбардировки в марте 1915 года «Голуа» был серьезно поврежден и кораблю пришлось выброситься на берег, чтобы избежать затопления. После небольшого ремонта корабль был снят с мели и отправлен в Тулон для ремонта.
В январе 1916 года «Голуа» вернулся в Дарданеллы и прикрывал эвакуацию войск союзников. 27 декабря 1916 года, совершая поход в Дарданеллы, после ремонта во Франции, «Голуа» был торпедирован немецкой подводной лодкой UB-47 (U-47[1]), и спустя 22 минуты перевернулся и затонул.
Гибель
К 27 декабря 1916 года «Голуа» достиг Эгейского моря и был недалеко от южного побережья Греции, когда его торпедировала подводная лодка UB-47. Броненосец шел в эскорте линкора и двух вооруженных траулеров. Единственная торпеда попав немного позади грот-мачты вызвала обширный взрыв. Взрывом убило двух членов команды, еще двое утонули когда попытались оставить судно. Спустя 22 минуты после попадания торпед «Голуа» опрокинулся и 14 минут спустя затонул недалеко от мыса Мэлис в точке с координатами 36°15′ с. ш. 23°42′ в. д. / 36.250° с. ш. 23.700° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=36.250&mlon=23.700&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 36°15′ с. ш. 23°42′ в. д. / 36.250° с. ш. 23.700° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=36.250&mlon=23.700&zoom=14 (O)] (Я)
Напишите отзыв о статье "Gaulois"
Примечания
- ↑ С. Балакин Последние броненосцы Франции // Моделист-Конструктор. — 1993. — № 7. — С. 31-32.
Литература
- С. А. Балакин. ВМС Франции 1914—1918. Справочник по корабельному составу. — Москва: Моделист-конструктор, 2000. — 32 с. — (Морская коллекция № 3 (33) / 2000). — 5000 экз.
- All the World's Fighting Ships 1860—1905 / R. Gardiner. — London: Conway Maritime Press, 1979. — 448 p. — ISBN 0-85177-133-5.
- Caresse Phillippe. The Battleship Gaulois // Warship 2012 / Jordan, John. — London: Conway, 2012. — ISBN 978-1-84486-156-9.
- Corbett Julian. Naval Operations. — reprint of the 1929 second. — London and Nashville, TN: Imperial War Museum in association with the Battery Press, 1997. — Vol. II. — ISBN 1-870423-74-7.
- Gille Eric. Cent ans de cuirassés français. — Nantes: Marines, 1999. — ISBN 2-909675-50-5.
- Lange-Akhund Nadine. The Macedonian Question, 1893-1908, from Western Sources. — Boulder, Colorado: East European Monographs, 1998. — Vol. CDLXXXVI. — ISBN 0-88033-383-9.
- Silverstone Paul H. Directory of the World's Capital Ships. — New York: Hippocrene Books, 1984. — ISBN 0-88254-979-0.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Gaulois
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
