In coena domini
In coena domini (лат. «за трапезой Господней», также «на вечери господней»[1]) — начальные слова известной рекуррентной (повторяющейся) буллы, изданной Урбаном V в 1363 году. По повелению Пия V Булла ежегодно оглашалась в Риме в Великий четверг.
Церемония проводилась на балконе собора святого Петра в присутствии папы, коллегии кардиналов и римской курии. Буллу сперва зачитывал на латыни аудитор Священной Римской Роты, а затем на итальянском кардинал-дьякон. По окончании чтения папа бросал зажжёный восковой факел на площадь внизу.
Содержание буллы
Булла защищала правовые притязаний папского престола, устанавливая перечень проступков, отпущение грехов за которые допускалось только с разрешения самого папы и отлучая от церкви всех совершавших данные поступки. С момента появления буллы этот перечень неоднократно пополнялся: если при Урбане V он содержал семь пунктов, то при Григории XI — уже 9, при Мартине V — 10, при Юлии II — 12, при Павле III — 17, при Григории XIII — 20. Окончательную форму придал списку Урбан VIII, при котором отлучались от церкви совершившие следующие проступки:
- Вероотступничество, ересь и схизма.
- Апелляции по решениям папы к общему церковному собору.
- Пиратство в папских морях.
- Разграбление потерпевших крушение кораблей и завладение обломками кораблекрушений.
- Введение новых налогов и сборов или увеличение в старых в случаях, когда это не позволяется законом или на это нет разрешения Святого Престола.
- Подделка апостольских постановлений и папских булл.
- Поставка оружия, обмундирования и иных товаров военного назначения сарацинам, туркам или другим врагам христианства
- Препятствие поставкам еды и других товаров римской курии.
- Применение насилия к путникам на пути к римской курии и от неё.
- Применение насилия к кардиналам.
- Применение насилия к папским легатам, нунциям и т.д.
- Применения насилия к лицам, улаживающим дела римской курии.
- Апелляции из церковного суда в светский
- Передача подсудности духовных вопросов из церковных судов в светские.
- Рассмотрение дел о лицах духовного сословия в светских судах.
- Досаждение церковным судьям.
- Захват или арест церковного имущества без разрешения соответствующих церковных чинов.
- Введение десятины и налогов в отношении духовенства без специального разрешения папы.
- Вмешательство светских судей в дела об преступлениях духовенства.
- Вторжение, оккупация или узурпация любой части папских земель.
Политическое значение буллы
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Хотя ранние редакции буллы предписывали всем патриархам, архиепископам и епископам обеспечить регулярное оглашение буллы в подвластных им областях, это требование не выполнялось. Так, в 1582 году Филипп II Испанский изгнал папского нунция из пределов своего королевства за попытку опубликовать буллу. Публикация буллы была запрещена во Франции и Португалии. В 1580 году французский парламент приказал, чтобы епископы, в округах которых будет прочитана эта булла, были преданы суду и чтобы их имущество и доходы были секвестрованы[2].
Публичное чтение буллы было прекращено папой Климентом XIV в 1770 году, однако булла продолжала действовать, пока в 1869 году при Пие IX не была заменена конституцией Apostolicæ Sedis.
Напишите отзыв о статье "In coena domini"
Примечания
- ↑ Лозинский С. Г. [svany.narod.ru/popes/lozinsky/ch13.htm Папство в период от Вестфальского мира до буржуазной революции XVIII в. во Франции] // История папства.
- ↑ Драгоманов М. [litopys.org.ua/drag/drag04.htm Борьба за духовную власть и свободу совести в XVI—XVII столетии] // Драгоманов М. П. Вибране («…мій задум зложити очерк історії цивілізації на Україні»). Киев, 1991. 688 с.
Литература
- In coena domini // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [en.wikisource.org/wiki/Catholic_Encyclopedia_(1913)/In_Cœna_Domini In Cœna Domini] // Catholic Encyclopedia (1913). New York: Robert Appleton Company.
- Le Bret, J. F. Pragmatische Geschichte der so berufenen Bulle in Coena Domini und ihrer fürchterlichen Folgen für den Staat und die Kirche, zur Beurteilung aller Streitigkeiten unseres Jahrhunderts mit dem römischen Hof. Leipzig, 1769.
Отрывок, характеризующий In coena domini
– А вы кто же, не из докторов?– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
