Tapestry (альбом)

</td></tr>

Tapestry
Студийный альбом Кэрол Кинг
Дата выпуска	США США 10 февраля 1971
Жанры	Поп, Фолк-рок
Длительность	44:31
Продюсер	Lou Adler
Страна	США США
Лейблы	Ode / A&M (Original Issue) Ode / Epic (Re-issue)
Хронология Кэрол Кинг
Writer (1970) Tapestry (1971) Music (1970)

К:Альбомы 1971 года

RS	[www.rollingstone.com/music/lists/500-greatest-albums-of-all-time-20120531/carole-king-tapestry-20120524 Позиция № 36] в списке 500 величайших альбомов всех времён по версии журнала Rolling Stone

Рецензии
Оценки критиков
Источник	Оценка
Allmusic
Okayplayer	(96/100; 2008 Legacy Edition)
Q Magazine
Роберт Кристгау	(A−)
Rolling Stone	(положительная)
Uncut

Tapestry — студийный альбом американской певицы и автора Кэрол Кинг, вышедший в 1971 году на лейбле Ode Records, ставший одним из наиболее успешных альбомом всей рок-истории с тиражом более 25 млн.копий во всём мире. В США он был сертифицирован в бриллиантовом статусе RIAA за более чем 10 млн копий и 15 недель возглавлял Billboard 200 и оставался в списках более шести лет. Он получил 4 премии «Грэмми» в 1972 году, включая Лучший альбом года. Основной сингл с альбома, "It's Too Late"/"I Feel The Earth Move" возглавлял чарт Billboard Hot 100 пять недель. В 2003 году Tapestry занял 36 место в списке 500 величайших альбомов всех времён по версии журнала Rolling Stone.

История

Альбом стал № 1 в Billboard 200 и оставалcя во главе списка 15 недель подряд, что стало рекордом для всех женщин-исполнительниц, который Кинг удерживала более 40 лет вплоть до диска 2012 года 21 британской певицы Адели.

Тем не менее рекорд для женщин по числу недель подряд на № 1 Кинг сохраняет до сих пор. Альбом пробыл в чарте Billboard 200 более 300 недель с 1971 по 2011, рекорд для сольных певиц, 2-е место по продолжительности среди солистов (с учётом певцов и певиц) и 5-место в общем списке (с учётом групп и саундтреков). Также он стал 1-м альбомом певицы, сертифицированным в бриллиантовом статусе.

Альбом получил положительные отзывы критиков. Jon Landau написал в журнале Rolling Stone, что Кинг этим альбомом поставила себя в ряд выдающихся и наиболее талантливых поп-исполнителей создав диск «surpassing personal-intimacy and musical accomplishment». Хотя Роберт Кристгау более критически воспринял простоту исполнения, свободного от технического декора.

Вместе с избранием Альбомом года на церемонии Грэмми Кинг также получила Grammy в категориях Лучшее женское вокальное поп-исполнение, Запись года (за сингл «It’s Too Late»), и Song of the Year (за песню «en:You've Got a Friend»), сделав Кэрол первой сольной певицей, которой удалось выиграть в категории Record of the Year, и вообще 1-й женщиной получившей такую премию в категории Song of the Year.

Tapestry (1971) ознаменовал творческий и коммерческий триумф певицы: альбом, став мультиплатиновым, провел в американских чартах более шести лет. Из этого тихого, задумчивого альбома, ставшего (согласно Allmusic) краеугольным камнем в развитии «авторского» жанра, вышли два хита: «So Far Away» и поднявший на первое место хит-парада «It’s Too Late».

Список композиций

Все песни были написаны самой Кэрол Кинг, кроме тех, которые специально ниже помечены.

Оригинальный виниловый диск

1. «I Feel the Earth Move» — 2:58
2. «So Far Away» — 3:55
3. «It’s Too Late» (слова — Тони Штерн) — 3:53
4. «Home Again» — 2:29
5. «Beautiful» — 3:08
6. «Way Over Yonder» — 4:44
7. «You've Got a Friend» — 5:09
8. «Where You Lead» (слова — Тони Штерн) — 3:20
9. «Will You Love Me Tomorrow?» (Джерри Гоффин, Кинг) — 4:12
10. «Smackwater Jack» (Гоффин, Кинг) — 3:41
11. «Tapestry» — 3:13
12. «(You Make Me Feel Like) A Natural Woman» (Гоффин, Кинг, Джерри Уэкслер) — 3:49

Чарты

Альбом Год Стран/Чарт Высшая позиция 1971 US Pop albums 1 1971 Australia Goset 1 1971 Великобритания 3 1971 Норвегия 8 1971 Япония 29 1971 Новая Зеландия 13 2000 US Top Internet albums 13

Синглы Singles - Billboard (U.S.) Год Сингл Чарт Высшая позиция 1971 "I Feel the Earth Move" Pop Singles 1 1971 "It's Too Late" Adult Contemporary 1 1971 "It's Too Late" Pop Singles 1 1971 "Smackwater Jack" Pop Singles 14 1971 "So Far Away" Adult Contemporary 3 1971 "So Far Away" Pop Singles 14

Ссылки

• [www.caroleking.com/ Carole King Official Website]
• [www.discogs.com/Carole-King-Tapestry/master/104166 Tapestry на discogs.com]

Отрывок, характеризующий Tapestry (альбом)

Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.