Австралийский национальный университет

Австралийский национальный университет (ANU)
Оригинальное название	The Australian National University
Девиз	лат. Naturam Primum Cognoscere Rerum
Год основания	1947
Тип	Государственный
Ректор	Брайан Шмидт
Студенты	14 757
Бакалавриат	10 231
Магистратура	8 283
Аспирантура	4 382
Преподаватели	1 599
Расположение	Эктон, Канберра, Австралия
Сайт	[www.anu.edu.au www.anu.edu.au]

К:Учебные заведения, основанные в 1947 году

Австрали́йский национа́льный университе́т (англ. The Australian National University, ANU) — государственный университет, расположенный в Канберре (Австралия). Создан 1 августа 1946 года. Вначале специализировался на исследовательской работе. В 1960 году объединился с Университетским колледжем Канберры и стал предоставлять также и высшее образование.

Австралийский национальный университет является одним из ведущих университетов Австралии, он входит в «Группу восьми», объединение восьми ведущих государственных университетов Австралии. В 2006 году был назван лучшим австралийским университетом. При университете существует Исследовательская школа астрономии и астрофизики на базе которой основана обсерватория Сайдинг-Спринг — крупнейшая обсерватория на Австралийском континенте.

История

Австралийский национальный университет был создан на основании закона, внесённого в Федеральный парламент премьер-министром Беном Чифли и министром послевоенной реконструкции Джоном Дедмэном. Закон был принят 1 августа 1946 года при поддержке лидера оппозиции Роберта Мензиса. Австралийский национальный университет остается единственным университетом в Австралии, созданным на основании федерального закона.

В группу видных австралийских учёных, принявших участие в становлении Австралийского национального университета, входили: сэр Марк Олифант, лидер в области развития радаров и ядерной физики; сэр Хоуард Флори, участвовавший в открытии пенициллина; сэр Кейт Хэнкок, выдающийся историк; Херберт Кумбс, известный экономист и общественный деятель.

Академическая структура

Австралийский национальный университет включает в себя 7 колледжей и Институт передовых исследований. Колледжи осуществляют подготовку бакалавров, магистров и исследовательскую деятельность. Институт передовых исследований сконцентрирован исключительно на исследовательской работе и подготовке магистров и состоит из 9 исследовательских школ и исследовательского центра.

Колледжи

• Колледж искусств и социальных наук
• Колледж Азии и Тихоокеанского региона
• Колледж бизнеса и экономики
• Колледж инженерных и компьютерных наук
• Колледж права
• Колледж медицины, биологии и окружающей среды
• Колледж физических и математических наук

Исследовательские школы

• Исследовательская школа астрономии и астрофизики
• Исследовательская школа биологических наук
• Исследовательская школа химии
• Исследовательская школа наук о земле
• Исследовательская школа информационных наук и инжиниринга
• Исследовательская школа тихоокеанских и азиатских исследований
• Исследовательская школа физических наук и инжиниринга
• Исследовательская школа социальных наук
• Школа медицинских исследований Джона Кертина
• Центр исследований природных ресурсов и окружающей среды

Кампус

Основной кампус университета площадью 1,45 квадратных километра занимает почти весь район Канберры Эктон. Основные университетские здания:

• Зал Брюс
• Зал Урсула
• Зал Феннер
• Колледж Бургмэнна
• Колледж Джона XXIII
• Зал Бёртона и Гэррэна
• Зал Тоад
• Университетский дом
• Дом выпускников

Зал Феннер расположен за пределами кампуса на Норфборн авеню в соседнем районе Брэддон.

Исследовательская школа астрономии и астрофизики также расположена за пределами основного кампуса в обсерватории на горе Стромло около округа Вестон Крик на юге Канберры. Школа также имеет Обсерваторию Сайдинг-Спринг около города Кунабарабран в штате Новый Южный Уэльс. Данная обсерватория осталась единственной после уничтожения обсерватории на горе Стромло в лесных пожарах 2003 года. Университет также имеет прибрежный кампус Киолоа на южном побережье штата Новый Южный Уэльс, специализирующийся на практических занятиях по полевым исследованиям, и Североавстралийское исследовательское подразделение в Дарвине в Северной территории.

Известные выпускники

• Кевин Радд, бывший премьер-министр Австралии.

Ученые:

• Мэннинг Кларк (история)
• Барт Бок (астрономия)
• Хана Ньюмэн (математика).

Лауреаты Нобелевской премии:

• Сэр Хоуард Флори (позднее — лорд Флори), награждённый в 1945 году. Лорд Флори был первым академическим советником университета и ректором в 1965—1968 годах.
• Профессор Джон Экклес награждён в 1963 году в области медицины за работу по аспектам центральной нервной системы млекопитающих.
• Профессор Харсэйни награждён в 1994 году в области экономики за работу по теории игр, открывшую новый инструмент экономического анализа. Профессор Харсэйни преподавал экономику в университете с 1958 по 1961 годы и в этот период завершил некоторые из своих ранних исследований по теории игр.
• Профессор Рольф Цинкернагель и профессор Петер Дохерти награждены в 1996 году в области медицины за революционную работу по иммунологии. Они впервые встретились и работали вместе в Школе медицинских исследований Джона Кертина.

Ссылки

• [www.anu.edu.au Официальный сайт]
• [www.go8.edu.au Группа восьми (Group of Eight website)]

Отрывок, характеризующий Австралийский национальный университет

– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.