Агапит (Вознесенский)
| Агапит | ||
| ||
|---|---|---|
| 12 августа 1834 — 10 июня 1841 | ||
| Преемник: | Афанасий (Соколов) | |
| Имя при рождении: | Сёмен Саввич Вознесенский | |
| Рождение: | 1793 Козельск, Калужская губерния | |
| Смерть: | 1 (13) января 1854 Москва | |
| Принятие священного сана: | 1 октября 1821 года | |
| Принятие монашества: | 14 сентября 1821 года | |
Ага́пит (в миру Семён Са́ввич Вознесе́нский; 1793, Козельск, Калужская губерния — 1 (13) января 1854, Москва) — архиерей Русской Православной Церкви, епископ Томский и Енисейский.
Биография
Родился в 1793 году в семье священника Калужской епархии.
В 1815 году, по окончании курса Калужской духовной семинарии, поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию.
В 1819 году окончил академию со степенью кандидата богословия и был определён профессором Полтавской духовной семинарии.
14 сентября 1821 года пострижен в монашество. 1 октября 1821 года рукоположен во иеродиакона, 9 октября 1821 года — во иеромонаха.
С 1 сентября 1823 года — инспектор Полтавской духовной семинарии.
С 21 января 1826 года — ректор в Тульской духовной семинарии. 11 апреля 1826 года возведён в сан архимандрита и назначен настоятелем Белёвского Спасо-Преображенского мужского монастыря.
С 27 февраля 1829 года — ректор Астраханской семинарии и настоятель Астраханского Спасо-Преображенского монастыря.
С 22 сентября 1831 года — ректор Тамбовской духовной семинарии.
29 апреля 1832 года переведён в Черниговскую семинарию.
12 августа 1834 года хиротонисан во епископа Томского.
Строгий монах в личной жизни, он не способен был угождать людям и потворствовать слабостям. Митрополит Московский Филарет, рукополагавший его во епископа, уважал в нём человека благочестивой жизни и всегда оказывал ему поддержку, особенно в трудных обстоятельствах его жизни, например, когда в епархии не полюбили строгого к себе и другим архипастыря и на него стали поступать жалобы в Св. Синод. Под влиянием митрополита Филарета, обер-прокурор Св. Синода граф Протасов поручил епископу Камчатскому Иннокентию (Вениаминову) при поездке его через Сибирь в свою епархию собрать и доставить сведения о причине жалоб на Агапита.
Местные власти, светское общество и духовенство не поддерживали энергичные попытки епископа Агапита ввести в епархии порядки, установившиеся в Европейской России.
10 июня 1841 года по собственному прошению уволен на покой в Воскресенский Новоиерусалимский монастырь с правом управления им и назначен членом Московской Синодальной Конторы.
Будучи членом Московской синодальной конторы, преосвященный Агапит состоял во главе официально назначенной следственной комиссии по доносу на протоиерея Г. П. Павского, законоучителя, профессора Санкт-Петербургской духовной семинарии.
2 марта 1850 года переведён в Московский Новоспасский монастырь, а 30 июня 1852 года — в Донской Богородичный монастырь.
Скончался 1 января 1854 года.
Похоронен в Донском монастыре, в старом соборе[1].
Напишите отзыв о статье "Агапит (Вознесенский)"
Примечания
- ↑ Московский некрополь: в 3-х томах / Сост. В. И. Саитов, Б. Л. Модзалевский. — СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1907. — Т. 1 (А—И). — С. 7.
Ссылки
- Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
- Т. А. Богданова [www.pravenc.ru/text/63144.html Агапит] // Православная энциклопедия. Том I. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2000. — С. 227-228. — 752 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-89572-006-4
Отрывок, характеризующий Агапит (Вознесенский)
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…
