Акимов, Иван Алексеевич

Иван Алексеевич Акимов
Дата рождения	12 (25) декабря 1910(1910-12-25)
Место рождения	пос. Сорочинск, Оренбургская губерния, Российская империя
Дата смерти	5 августа 1977(1977-08-05) (66 лет)
Место смерти	Хабаровск, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1932—?
Звание	полковник
Командовал	238-м гвардейским стрелковым полком
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	Медали

Ива́н Алексе́евич Аки́мов (12 [25] декабря 1910 — 5 августа 1977) — советский офицер, участник Великой Отечественной войны (командир 238-го гвардейского стрелкового полка, позднее 233-го гвардейского стрелкового полка 81-й гвардейской стрелковой дивизии 7-й гвардейской армии Степного фронта, гвардии майор), Герой Советского Союза (26.10.1943), полковник.

Биография

Иван Алексеевич Акимов родился 12 (25) декабря 1910 года в посёлке Сорочинск, ныне город в Оренбургской области, в семье рабочего. По национальности русский. Окончил 6 классов. Работал на текстильном комбинате в столице Узбекистана — городе Ташкенте.

В Красной Армии с 1932 года. В 1939 году окончил школу командного состава. Член ВКП(б)/КПСС с 1941 года. С 26 июля 1942 года на фронте. Сражался в рядах 422-й стрелковой дивизии (2-го формирования), которая 1 марта 1943 года была преобразована в 81-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

С 7 сентября 1943 года по 2 октября 1943 года гвардии майор Иван Акимов командовал 238-м гвардейским стрелковым полком (81-я гвардейская стрелковая дивизия, 7-я гвардейская армия, Степной фронт), отличившимся в боях по освобождению Украины в конце сентября 1943 года.

В районе села Новый Орлик (ныне село Орлик Кобелякского района Полтавской области Украины) полк гвардии майора Акимова И. А. прорвал вражескую оборону и переправился на правый берег реки Днепр, где овладел плацдармом.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1943 года за умелое командование стрелковым полком, образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм гвардии майору Акимову Ивану Алексеевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 1403).

С 10 января по 22 марта 1944 года И. А. Акимов — командир 233-го гвардейского стрелкового полка 81-й гвардейской стрелковой дивизии.

После войны И. А. Акимов продолжал службу в армии. В 1950 году он окончил курсы «Выстрел». Полковник запаса Акимов И. А. жил и работал в городе Хабаровске. Скончался 5 августа 1977 года.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза
• Орден Ленина
• Два ордена Красного Знамени
• Орден Отечественной войны II степени
• Два ордена Красной Звезды
• Медали

Память

Именем Героя названа средняя школа № 3 в городе Сорочинск.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Россовский В. П. Золотые Звезды Оренбуржья, 1989

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7497 Акимов, Иван Алексеевич]. Сайт «Герои Страны». (Проверено 1 февраля 2010)

Отрывок, характеризующий Акимов, Иван Алексеевич

Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.


В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.