Александр, Монти

Монти Александр Monty Alexander
Основная информация
Полное имя	Montgomery Bernard Alexander
Дата рождения	6 июня 1944(1944-06-06) (79 лет)
Место рождения	Кингстон (Ямайка)
Годы активности	1958 — наши дни
Страна	США
Профессии	музыкант, пианист
Инструменты	рояль, мелодика
Жанры	джаз, реггей, ска-джаз
Сотрудничество	Фрэнк Синатра, Рэй Браун, Диззи Гиллеспи, Сонни Роллинс, Кларк Терри, Квинси Джонс, Барбара Хендрикс
[www.montyalexander.com tyalexander.com]

Мо́нти Алекса́ндр (англ. Monty Alexander) — американский джазовый музыкант, известный пианист, соединивший в своём творчестве американский джаз, традиционную ямайскую музыку и популярные мотивы. Влияние на работы Александра Монти оказали такие пианисты, как Арт Тэйтум, Оскар Питерсон и Эрролл Гарнер

Биография

Родился в День Д в Кингстоне, Ямайка. Открыл для себя фортепиано в возрасте четырёх лет, в шесть лет взял первые профессиональные уроки, однако в основном его обучение оставалось самостоятельным. С 14 лет Александр начал выступления в клубах, работал сессионным пианистом, в частности с группой Clue J & His Blues Blasters, одной из первых групп, которая начала играть в стиле ска. В 16 лет Александр увидел в Кингстоне выступление Луи Армстронга и Нэт Кинг Коула. Музыка мэтров джазовой сцены оказала на молодого музыканта большое влияние, и он создал небольшой танцевальный оркестр (Monty and the Cyclones), с которым он продолжил локальные выступления. Вместе с тем, продолжалась его работа сессионника: так, он работает с музыкантами, которые впоследствии стали известны в мире как группа The Skatalites.

В конце 1961 года Александр Монти с семьёй перебрался в Майами, Флорида и продолжил сессионную работу, разъезжая по стране с разными коллективами. Менее чем через два года во время выступления с оркестром Арт Монея в Лас-Вегасе, пианист попался на глаза некоему [en.wikipedia.org/wiki/Jilly_Rizzo Джилли Риццо], известному эстрадному менеджеру и владельцу клуба в Нью-Йорке, и что важно, по совместительству давнему другу Фрэнка Синатры. С этого времени пианист работал в клубе Джилли, аккомпанируя многим музыкантам, в том числе и Синатре. Фрэнк Синатра отозвался о музыканте, как: «Этот парень подобен взрывчатке».. Там, в клубе, музыкант познакомился с вибрафонистом Милтом Джексоном, который в свою очередь познакомил Александра с уже легендарным контрабасистом Рэем Брауном. Два джазовых гиганта вывели молодого пианиста на большую джазовую сцену, и в 1964 году он записал в 20-летнем возрасте свой первый альбом Alexander the Great, а впервые записался с соул-фанк-оркестром Леса Мак-Кэнна ещё в 1963 году

В шестидесятые годы Александр Монти активно гастролирует, выступая как в маленьких клубах, так и в концертных залах и на джазовых фестивалях. В число поклонников его музыки вошли такие величины как Дюк Эллингтон, Каунт Бэйси и Майлз Девис. В дальнейшем, до середины 70-х музыкант записывался и выступал с совершенно различными музыкантами: с его давними коллегами Милтом Джексоном и Рэем Брауном, певицей Эрнестин Андерсон, гитаристами Джимми Гриффином и Эрнестом Рэнглином, а также с музыкантами, работавшими с Оскаром Питерсоном: барабанщиком Эдом Тигпеном, гитаристом Хербом Эллисом.

В 1975 году Александр Монти собрал собственное трио, в состав которого помимо пианиста вошли басист Джон Клейтон и барабанщик Джефф Гамильтон.

В 1981—1984 гг. короткое время Александр был женат на джазовой гитаристке Эмили Ремлер.

В 1990-е годы музыкант, помимо творчества в джазе, работал в реггей, собрав группу и выпустив с ней несколько альбомов. В 2000-е годы, продолжая работу в составе трио, музыкант аранжирует вместе с ямайскими музыкантами песни Боба Марли и выпускает очередной трибьют Нэт Кинг Коула. Надо отметить, что Александр Монти аккомпанировал Натали Кинг Коул, дочери Нэта Кинг Коула, на альбоме его трибьютов Unforgettable 1991 года, и этот альбом получил Грэмми в семи номинациях.

В 2011—2012 годах Александр Монти празднует 50-летие своей карьеры и предсталяет альбом The Full Monty, который демонстрирует всё многообразие музыкального таланта: на диске содержатся как сольные выступления пианиста и его работы в составе трио, так и трибьюты Нэт Кинг Коула и Фрэнка Синатры.

Александр Монти, будучи наиболее известным как джазовый пианист, всю свою карьеру пробовал себя в различных стилях. Наряду с реггей и ска, которые близки музыканту по рождению, работой с исполнителями популярной музыки, пианист, например представил собственную аранжировку Голубой рапсодии Джорджа Гершвина, которая была исполнена в сопровождении симфонического оркестра Бобби МакФеррина, записывал саундтреки к фильмам.

Критики определяют Александра Монти как музыканта с блестящей техникой, динамичного и темпераментного, предпочитающего записи в студии живое исполнение, в котором ярко раскрывается его талант и мастерство, а также умение находить контакт с аудиторией. Во время студийных записей музыкант стремится достичь предельной точности, аккуратности, чистоты звука, нередко в ущерб импровизационной непосредственности и свободе музыкального выражения.

Сам Монти сравнивал себя с Мохаммедом Али

«Я и теперь считаю, что он делал на ринге то же самое, что я на сцене. Его стихия — ритм, динамика и молниеносная реакция. В этом движении есть музыка, нужно только уметь её услышать».

Дискография

• Estate (1963; Arco)
• Alexander the Great (1965; Pacific Jazz)
• Monty Alexander (1965, PolyGram)
• Spunky (1965)
• Zing! (1967; RCA)
• This Is Monty Alexander (1969; Universal Distribution)
• Taste of Freedom (1969; Verve)
• Here Comes The Sun (1971; MPS)
• We’ve Only Just Begun (1973; MPS)
• Perception (1974; MPS)
• Rass! (c Эрнестом Рэнглином) (1974; MPS)
• Love & Sunshine (1974; MPS)
• Now Is the Time (1974; Pausa Records)
• Unlimited Love (1975; MPS)
• Live! Montreux Alexander (1976; MPS)
• Love & Sunshine (1976; MPS)
• Monty Strikes Again (1976; MPS)
• Cobilimbo (c Эрнестом Рэнглином) (1977; MPS)
• Live in Holland (1977; Emarcy)
• Jamento: The Monty Alexander 7 (1978; Original Jazz Classics)
• Estade (1978; MPS)
• So What? (1979; The Black & Blue Sessions)
• The Way It Is (1979 — записан в 1976; MPS)
• Facets (1979; Concord Jazz)
• Monty Alexander in Tokyo (1979; Original Jazz Classics)
• Ivory & Steel (1980; Concord Jazz)
• Just Friends (1980; Pausa Records)
• Trio (1980; Hi-Res)
• Fingering (1980; Atlas)
• Monty Alexander — Ernest Ranglin (1981; MPS)
• Overseas Special (1982; Concord Jazz)
• Triple Treat, Vol. 1 (1982; Concord Jazz)
• Duke Ellington Songbook (1983; MPS)
• Reunion in Europe (1984; Concord Jazz)
• Full Steam Ahead (1985; Concord Jazz)
• River (1985; Concord Jazz)
• Li’l Darlin (1986; Lob)
• Threesome (1986; Concord Jazz)
• Triple Treat Vol. 2 (1987; Concord Jazz)
• Ivory & Steel (1988),
• Triple Treat Vol. 3 (1989; Concord Jazz)
• The River (1990; Concord Jazz)
• Live in Holland (1992; Emarcy)
• Carbbean Circle (1993; Chesky)
• Saturday Night' (1993; Lime Tree Records)
• Steamin' (1995; Concord Jazz)
• Maybeck Recital Hall Series, Vol. 40 (1994; Concord Jazz)
• Yard Movement (1996; PolyGram)
• To Nat With Love (1995; Mastermix)
• Ivory and Steal (1996; Concord Picante)
• Facets (1996; Concord) — с Рэем Брауном и Джеффом Гамильтоном
• Overseas Special (1996; Concord)- с Рэем Брауном и Эллисом Хербом
• Echoes of Jilly’s (1996; Concord)
• Reunion in Europe (1996; Concord) — с Джо Клэйтоном и Джеффом Гамильтоном
• The Concord Jazz Heritage Series (1998; Concord Jazz)
• Stir it up — The music of Bob Marley (1999; Telarc)
• Threesome (1999; Soul Note) — с Грэди Тэйт и & Нильсом Педерсеном
• Ballad Essentials (2000; Concord Jazz)
• Island Grooves (2000; Concord Jazz)
• Monty Meets Sly & Robbie (2000; Telarc)
• Look Up (2001; Telarc)
• Triple Treat (2001; Concord Jazz)
• Goin' Yard (2001; Telarc)
• Many Rivers to Cross (2001; Meldac)
• Caribbean Duet (2001; Sound Hills) — с Майклом Сардаби
• My America (2002; Telarc)
• Triple Scoop (2002; Concord Jazz) — с Рэем Брауном и Эллисом Хербом
• Rhapsody In Blue (2002; Concord Jazz)
• Pure Imagination (2002; Recall)
• Jamboree (2003; Concord Jazz)
• Straight Ahead (2003; Concord Jazz)- с Рэем Брауном и Эллисом Хербом
• Impressions in Blue (2002; Telarc)
• Steaming Hot (2004; Concord Records)
• Zing (2004; BMG)
• In Tokyo (2004; Fantasy Records)
• Rocksteady (2004; Telarc) — c Эрнестом Рэнглином
• Live at the Iridium (2005; Telarc)
• Jazz Calypso (2005; JVC)
• Solo (2005; Jeton)
• Concrete Jungle: The Songs of Bob Marley (2005; Telarc)
• The Way It Is (2005; Telarc)
• The Good Life: Monty Alexander Plays the Songs of Tony Bennett (2008; Chesky)
• Taste of Freedom (2008; Universal Japan)
• Calypso Blues: The Songs of Nat King Cole (2009; Chesky)
• Uplift (2011; Jazz Legacy Productions)
• Harlem — Kingston Express Live! (2011; Motéma Music

Ссылки

• [www.montyalexander.com/bio.shtml Официальная биография Александра Монти]

Отрывок, характеризующий Александр, Монти

Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.