Алтынкульский район
Страна | |
---|---|
Статус | |
Входит в | |
Включает |
8 сельсоветов |
Административный центр | |
Официальный язык | |
Население |
155 500 чел. (6,23 %, 9-е место) |
Плотность |
607 чел./км² (4-е место) |
Национальный состав | |
Конфессиональный состав | |
Площадь |
210 км² |
Часовой пояс |
+5 |
Телефонный код |
+998 74 |
Интернет-домен |
uz |
Код автом. номеров |
17 |
Алтынку́льский райо́н 40°42′ с. ш. 72°10′ в. д. / 40.700° с. ш. 72.167° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.700&mlon=72.167&zoom=14 (O)] (Я) (узб. Олтинкўл тумани, Oltinko’l tumani) — туман, расположенный в центральной части Андижанской области (Узбекистан). Образован в 1939 г., в период 1963—1978 гг. был объдинён с Андижанским районом. Столица — кишлак Алтынкуль. Управление местному хакиму.
Состав
Район состоит из 8 сельсоветов (кишлак-фукаролар-йигини):
- Алтынкуль (13 села)
- им. Ахунбабаева (4 села)
- Джалабек (8 сёл)
- Коштепасарай (6 сёл)
- Кумакай (7 села)
- Маслахат (6 сёл)
- им. Орази (6 села)
- Сувюлдуз (14 сёл)
Городские поселки
Характеристика
Рельеф представлен низменностям, возвышенностями и адырами. Климат высоких субтропических нагорий. Средняя температура июля +25 +28 ˚С, февраля −5 −7 ˚С. Иногда летом температура достигает +42 +43 ˚С, а зимой наоборот до −15 −18 ˚С. Вегетационный период составляет 160—180 дней. Среднегодовое количество осадков — до 225 мм. На севере района протекает река Карадарья, на юге — Большой Ферганский канал, канал Улугнор, межрайонный скид Коллектор-Асака. Почвы в адырной части обогащены, прочие — сероземы. Весной адыры покрываются эфемерными растениями. На целинных участках произрастают полынь и лебеда. Дикие животные встречаются редко. Есть грызуны, пресмыкающиеся и птицы.
См. также
Источники
- [andijan.uz/RUS/Xokimliklar/oltinkol.shtml Сайт Андижанского областного хокимията] (рус.)
Это заготовка статьи по географии Узбекистана. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Напишите отзыв о статье "Алтынкульский район"
Отрывок, характеризующий Алтынкульский район
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.