Джамиль аль-Ульши

Джамиль аль-Ульши араб. جميل الألشي‎<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
и.о. Президента Сирии
17 января 1943 — 25 марта 1943
Предшественник:	Тадж эд-Дин аль-Хасани
Преемник:	Ата Бей аль-Айюби
Премьер-министр Сирии
10 января 1943 — 25 марта 1943
Предшественник:	Хассан аль-Хаким
Преемник:	Саадаллах аль-Джабри
Премьер-министр Сирии
6 сентября 1920 — 30 ноября 1920
Предшественник:	Ала ад-Дин ад-Дуруби
Преемник:	Субхи Бей Баракат аль-Халиди
Рождение:	1883(1883) Дамаск, Османская империя
Смерть:	1951(1951) Дамаск, Сирия

Джамиль аль-Ульши (араб. جميل الألشي‎; 1883, Дамаск, Османская империя — 1951, Дамаск, Сирия) — сирийский политический деятель, и.о. президента Сирии (1943).

Биография

Окончил Османское военное училище в Стамбуле.

Дезертировал из турецкой армии и присоединился к арабскому восстанию 1916 года под руководством Хуссейна бен Али.

После прихода к власти короля Фейсала I в 1920 году был назначен гофмейстером нового монарха.

После свержения Фейсала французами в июле 1920 года — остался на руководящих должностях в подмандатной Франции администрации, занимая высокие должности в правительстве.

В сентябре-ноябре 1920 года — премьер-министр Сирии. Он быстро стал полностью лояльным колониальным властям, при этом назначив на руководящие должности своих родственников. Французские войска все более углублялись на территорию Сирии, вызвав недовольство и восстания местного населения. Одновременно росло и народное недовольство приспособленческой политикой аль-Урши. В результате в конце ноября 1920 года он был вынужден уйти в отставку.

Он оставался вне политики до 1928 года.

В 1928—1930 годах — министр финансов. Однако был вновь отправлен в отставку, в которой находился до начала 40-х годах.

В 1941 году назначен советником вступившего на пост президента профранцузского политического деятеля Тадж эд-Дина аль-Хасани.

В 1943 году по предложению аль-Хасани формирует правительство, в котором отводит несколько мест представителям национально ориентированной оппозиции, чтобы сгладидть недовольство политикой президента.

После скоропостижной смерти аль-Хасани в январе 1943 года становится и.о. президента Сирии. Однако именно на этот период пришелся пик недовольства населения политикой властей, повысившими налоги и цены, чтобы оказывать помощь действиям французских вооруженных сил в Европе. Вследствие усиливающейся критики и народных протестов аль-Ульши был вынужден уйти в отставку.

На этот раз он исчез из большой политики навсегда, до своей смерти в 1951 году.

Источники

• Sami Moubayed Steel & Silk: Men and Women Who Shaped Syria 1900—2000 (Cune Press, Seattle, 2005).

Отрывок, характеризующий Джамиль аль-Ульши

– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.