Алякрицкий, Борис Евгеньевич
Поделись знанием:
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
| Борис Евгеньевич Алякрицкий | ||
 Б. Е. Алякрицкий | ||
| Дата рождения | ||
|---|---|---|
| Место рождения | ||
| Дата смерти | ||
| Место смерти | ||
| Принадлежность | ||
| Род войск | ||
| Годы службы |
| |
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | |
| Сражения/войны | ||
| Награды и премии |
| |
Борис Евгеньевич Алякрицкий (1899, Чистополь — 26 ноября 1937, Ленинград) — советский военно-морской деятель, инженерный работник, начальник Управления кораблестроения Управления Морских Сил РККА, инженер-флагман 2-го ранга (2 декабря 1935)[1].
Содержание
Биография
Русский, из дворян, член ВКП(б) в 1919-1937. Окончил окончил Морское инженерное училище (1915-1917) и факультет военного кораблестроения Военно-морской академии (1925-1928). Помощник инженер-механика линкора «Марат». Руководитель ленинградской группы Госприёмки кораблей в 1931-1936, начальник Управления кораблестроения Управления Морских Сил РККА.
Адрес
Москва, Потаповский переулок, дом 9, квартира 105.
Репрессии
Арестован 10 июля 1937. Военной коллегией Верховного суда СССР 26 ноября 1937 приговорён за "участие в антисоветском военно-фашистском заговоре" к высшей мере наказания. Расстрелян в Ленинграде (по другим данным в Москве) 26 ноября 1937. Реабилитирован посмертно 21 июля 1956.
Напишите отзыв о статье "Алякрицкий, Борис Евгеньевич"
Примечания
- ↑ [russian-dossier.ru/taxonomy/term/5794 Страницы российской истории]
Литература
- Звягинцев В. Е. [books.google.ru/books?id=qHLcyvAWrDcC&pg=PA265&lpg=PA265&dq=%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B1%D1%83%D0%BD%D0%B0%D0%BB+%D0%B4%D0%BB%D1%8F+%D1%84%D0%BB%D0%B0%D0%B3%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2&source=bl&ots=iPhVSmur0e&sig=txTLT0yhTsH6NjtTRI04Cp5Rfg0&hl=ru&ei=TXTXTfHFJsuSOoGxjaYH&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=2&ved=0CB8Q6AEwAQ#v=onepage&q&f=false Трибунал для флагманов]. — М.: ТЕРРА—Книжный клуб, 2007. — 576 с. — (Двуликая Клио: Версии и факты). — ISBN 978-5-275-01518-8.
- Близниченко С.С. К 110-летию со дня рождения инженера-флагмана 2 ранга (контр-адмирала-инженера) Бориса Евгеньевича Алякрицкого// Военно-исторический архив. 2008. №5. С. 65-75.
- Близниченко С.С., Лазарев С.Е. Судьба инженер-флагмана// Родина. 2014. №2. С. 128-129.
- Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 314. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.
Ссылки
- [visz.nlr.ru/searchword.php?qs=%E4%EE%ED%F1%EA%EE%E5 Возвращённые имена]
- [visz.nlr.ru/search/lists/t6/224_1.html Список граждан, расстрелянных в Ленинграде и вне Ленинграда, впоследствии реабилитированных]
- [redarm37.chat.ru/flot.htm Флагманы флота и флагманы 1-го и 2-го ранга]
- [www.rkka.ru/handbook/personal/repress/ingf2r.htm Репрессии в Красной Армии]
- Список инженер-флагманов 3-го ранга, инженер-флагманов 2-го ранга, инженер-флагманов 1-го ранга, инженер-флагманов флота, МС РККА СССР (1935—1940)
- Список флагманов 2-го ранга, флагманов 1-го ранга, флагманов флота 2-го ранга, флагманов флота 1-го ранга, МС РККА СССР (1935—1940)
- Список инженер-адмиралов, инженер-вице-адмиралов, инженер-контр-адмиралов, ВМФ СССР (1940—1945)
- Список инженер-адмиралов, инженер-вице-адмиралов, инженер-контр-адмиралов, ВМФ СССР (1946—1960)
|
Это заготовка статьи об адмирале. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Алякрицкий, Борис Евгеньевич
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
