Асим Ферхатович-Хасе (стадион)
 | |
| Полное название |
Олимпийский стадион «Асим Ферхатович-Хасе» |
|---|---|
| Оригинальное название |
Olimpijski stadion Asim Ferhatović - Hase |
| Бывшие названия |
Стадион Кошево, Олимпийский стадион |
| Местоположение | |
| Заложен |
1946 |
| Построен |
1947 |
| Открыт |
1950 |
| Реконструирован |
1984, 1996—1998 |
| Владелец |
Городской совет Сараево (Центральный район) |
| Вместимость |
37 500 |
| Домашняя команда | |
| Размеры поля |
105 x 68 |
| Покрытие |
травяное |
Олимпийский стадион «Асим Ферхатович-Хасе» (босн. и хорв. Olimpijski stadion Asim Ferhatović - Hase, серб. Олимпиjски стадион Асим Ферхатовић Хасе), ранее известный как Олимпийский стадион (босн. и хорв. Olimpijski stadion, серб. Олимпиjски стадион) и Стадион Кошево (босн. и хорв. Koševo, серб. Кошево) — крупнейший стадион Боснии и Герцеговины, на котором проходила церемония открытия XIV зимних Олимпийских игр.
История
Стадион был построен после окончания Второй мировой войны в 1947 году, через 3 года прошла официальная церемония открытия стадиона (когда были завершены работы по укладке газона). В 1954 году на стадионе сыграли футбольный матч сборные Югославии и Турции.
В 1966 году на стадионе прошли соревнования по лёгкой атлетике среди стран Балканского полуострова. Специально для этого было построено новое здание для администрации стадиона, а также открыт небольшой ресторан для туристов. Также на стадионе была установлена новая система освещения. К 1984 году стадион был кардинально реконструирован, чтобы принять некоторые соревнования, а также церемонию открытия Зимних Олимпийских игр 1984 года.
Несмотря на Боснийскую войну и последовавшие разрушения, в 1996 году стадион начали восстанавливать. К 1998 году реконструкция была завершена, по итогам которой вместимость стадиона составила 37 500 человек. Старые скамьи были убраны в целях безопасности, вместо них были установлены индивидуальные пластиковые сидения. В июле 2004 года стадиону было присвоено имя известного футболиста, нападающего ФК «Сараево» Асима Ферхатовича. Текущая вместимость стадиона — 37 500 человек, на концертах стадион позволяет принять до 80 тысяч человек.
На стадионе играет ФК «Сараево», также его часто использует и национальная сборная по футболу. Рекорд посещаемости был установлен во время чемпионата страны по футболу 1981/82, когда на игру клубов «Сараево» и «Железничар» пришли более 60 тысяч человек.
Концерты
- Здравко Чолич — 7 сентября 1978 (Putujući zemljotres Tour)
- U2 — 23 сентября 1997 (PopMart Tour)
- Дино Мерлин — 31 июля 2000 (гости: Ади Луковац & Ornamenti, Ивана Банфич, Амир Беланович Тула, Миро Асотич)
- Дино Мерлин — 31 июля 2004 (гости: Желько Йоксимович, Ивана Банфич, Нина Бадрич, Эдо Занки, Альмир Хукелич, Гани Тамир)
- Bijelo Dugme — 15 мая 2005
- Харис Джинович — 23 июня 2007 (гости: Желько Йоксимович, Халид Бешлич, Хари Варешанович, Энис Бешлагич)
- Дино Мерлин — 19 июля 2008 (гости: Хари Варешанович, Весна Змиянац, Тони Цетински, Элдин Хусейнбегович, Ивана Банфич, Baby Dooks, Элведин Крилич)
- Hari Mata Hari — 10 августа 2009 (гости: Нина Бадрич, Дино Мерлин, Халид Бешлич, Дражен «Жера» Жерич, Элдин Хусейнбегович)
- Желько Йоксимович — 12 июня 2010 (гости: Халид Бешлич, Хари Варешанович, Елена Томашевич)
- Здравко Чолич — 31 июля 2010 (Kad pogledaš me preko ramena, гости: Дино Мерлин, Никша Братош)
Напишите отзыв о статье "Асим Ферхатович-Хасе (стадион)"
Ссылки
- [www.fcsarajevo.ba/klub.php?o=stadion Стадион Асима Ферхатовича на официальном сайте футбольного клуба «Сараево»]
| ||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Асим Ферхатович-Хасе (стадион)
– Да, да, так и сделайте.Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
