Бельский, Алексей Ильич
Поделись знанием:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
| Алексей Ильич Бельский | |
 Мемориальная доска в честь батальона Бельского на здании в Кишинёве, где он водрузил красное знамя | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения |
Голышманово, Тобольская губерния, Российская империя (ныне Голышмановский район, Тюменская область) |
| Дата смерти |
26 февраля 1970 (55 лет) |
| Место смерти |
город Кишинёв, |
| Принадлежность | |
| Звание |
|
| Сражения/войны | |
| Награды и премии |
|
Алексе́й Ильи́ч Бе́льский (30 марта 1914, Голышманово, Тобольская губерния—1970, Кишинёв, Молдавская ССР) — полковник, герой Советского Союза, почётный гражданин города Кишинёва.
Содержание
Биография
Алексей Ильич Бельский родился 30 марта 1914 года в селе Голышманово Тобольской губернии (ныне Тюменская область)Беларус. [1]. Алексей Ильич Бельский в годы Великой Отечественной войны участвовал в освобождении Белоруссии и Украины, в Ясско-Кишинёвской операции, взятии Берлина.
Командир 1-го штурмового стрелкового батальона 273-го гвардейского стрелкового полка (89-я гв. стрелковая дивизия, 5-я ударная армия, l-й Белорусский фронт) гвардии майор А. И. Бельский отличился во время Висло-Одерской операции в январе 1945 года на территории Польши.
Во время боёв за освобождение Кишинёва батальон под его командованием первым прорвался к центру города и вечером 23 августа 1944 года водрузил красное знамя на руинах здания на перекрёстке улиц Ленина и Гоголя (сейчас Штефана чел Маре и митрополита Бэнулеску-Бодони).
Командующим 5-й ударной армией генерал-полковником Н. Э. Берзариным за бои в Берлине был представлен ко второй Звезде Героя Советского Союза, но по различным причинам звание дважды Героя Советского Союза присвоено не было.
27 февраля 1945 года Бельский получил звание Героя Советского Союза. После войны жил в Кишинёве, где и был похоронен на Центральном (Армянском) кладбище (см. надгробный монумент работы Лазаря Дубиновского)[2].
Память
- Именем Героя в 1970 году была названа улица на Ботанике. После распада СССР, эта улица была названа Куза-Водэ в честь господаря, объединившего Молдавское княжество с Валахией.
- В 2011 году, по инициативе[3] жителей улицы Бельского (Куза-Водэ), «Лига русской молодёжи Республики Молдова» собрала[4] и передала[5] мэру Кишинева 5 000 подписей в поддержку возврата улицы Бельского. Впоследствии, инициативу молодёжного движения поддержали более 20 политических партий и общественных организаций[6], среди которых башкан Гагаузии Михаил Формузал, ПКРМ[7], партия Патриотов Молдовы, ПСРМ, СДПМ, партия Третья сила, НСПМ, Русская община Молдовы, община украинцев Молдовы и многие другие. Также, с обращением о возврате названия улицы к муниципальному совету обратились участники круглых столов «68 лет освобождения Кишинева»[8] и «Освобождение Молдавии от фашистских захватчиков: 68 лет спустя»[9]. В свою очередь, мэр Кишинева Дорин Киртоакэ, ярый противник возврата улице имени Бельского, пообещал рассмотреть данный вопрос[10]. На август 2012 года, вопрос остается открытым и ожидает начала осенне-зимней сессии кишиневского муниципального совета.
- В п. Голышманово Тюменской обл. также есть улица Бельского.
Источники
- Кишинёв. Энциклопедия. — Киш.: Главная редакция Молдавской Советской Энциклопедии, 1984. — С. 129.
- Влас О. [www.nm.md/daily/article/2003/08/22/0705.html Их связала судьба. Любовь, рождённая в огне войны] // Независимая Молдова. — Кишинёв, 22.08.2003.
Напишите отзыв о статье "Бельский, Алексей Ильич"
Примечания
- ↑ [sibmemorial.ru/node/132 Бельский Алексей Ильич]
- ↑ [www.monument.md/i/mon/statui/22901.jpg Надгробный монумент]
- ↑ Жители Кишинёва требуют вернуть улице имя — [bessnews.ru/obsh/moldova/1235-kishinev.html героя СССР]
- ↑ Лига русской молодёжи начинает сбор подписей в пользу возврата прежнего названия — [bessnews.ru/pressa/83-moldova/1245-belskogokishinev.html улице Бельского]
- ↑ Игорь Тулянцев передал мэру подписи за возврат названия — [moldinfo.ru/video/2879-tuleantsevliga улицы Бельского]
- ↑ Общественность и политики поддержали ЛРМ в вопросе возврата — [moldinfo.ru/narod/3741-liga улицы Бельского]
- ↑ ПКРМ поддержала инициативу Лиги русской молодёжи в вопросе — [www.vse.md/index.php/component/k2/item/454 улицы Бельского]
- ↑ В Молдове отметили 68-ю годовщину освобождения страны — [www.vse.md/index.php/component/k2/item/454 от фашизма]
- ↑ Участники исторического круглого стола обратились к мун-совету Кишинева с просьбой вернуть название — [resurs.md/society/392-stol улице Бельского ]
- ↑ Киртоакэ обещал рассмотреть вопрос — [bessnews.ru/obsh/moldova/5229-kirtoaca.html улицы Бельского]
Ссылки
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8487 Бельский, Алексей Ильич]. Сайт «Герои Страны».
Отрывок, характеризующий Бельский, Алексей Ильич
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Категории:
- Родившиеся 30 марта
- Родившиеся в 1914 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Голышманово
- Умершие 26 февраля
- Умершие в 1970 году
- Умершие в Кишинёве
- Полковники (СССР)
- Герои Советского Союза
- Кавалеры ордена Ленина
- Командиры батальонов в Великой Отечественной войне
- Почётные граждане Кишинёва
- Похороненные на Центральном (Армянском) кладбище
