Бухта Доусона

Бухта Доусона
Dawson's Creek
Жанр	Подростковая драма
Создатель	Кевин Уильямсон
В ролях	Джеймс Ван Дер Бик Кэти Холмс Джошуа Джексон Мишель Уильямс Керр Смит Мередит Монро Мэри-Маргарет Хьюмс Мэри Бет Пейл
Страна	США
Количество серий	128
Производство
Хронометраж	42—45 мин.
Трансляция
Телеканал	The WB
На экранах	с 20 января 1998 по май 2003
Ссылки
IMDb	ID 0118300

«Бухта Доусона» (англ. Dawson’s Creek), в русском переводе «Лето наших надежд» — американский сериал о подростковой жизни. Сериал является частичной автобиографией его создателя Кевина Уильямсона и основан на фактах из его детства, проведенном в небольшом городке. У Доусона Лири, главного персонажа, то же прошлое и те же интересы, что и у Кевина Уильямсона. Действие сериала разворачивается в вымышленном городе Кейпсайд (штат Массачусетс), расположенном на побережье, и сфокусирован на жизни 4-х друзей, в самом начале сериала поступивших в 10 класс общеобразовательной школы.

Сюжет

События развиваются вокруг жизни подростков из маленького городка Кейпсайд, расположенного в штате Массачусетс. Первая любовь, первый сексуальный опыт, радости и печали, — с этим сталкиваются герои сериала. Чем взрослее они становятся, тем серьёзнее их проблемы.

Сезон 1

Доусон (Джеймс Ван Дер Бик) — парень из обеспеченной и благополучной семьи. Его страсть — это кино, и он мечтает стать режиссёром. У его соседки Джоуи (Кети Холмс) всё по-другому: мать умерла, отец — за решёткой, а её воспитывает старшая сестра, которая беременна от своего чернокожего парня. Джоуи и Доусон выросли вместе. Их дома находятся на противоположных берегах бухты. Джоуи часто навещает Доусона и даже ночует у него. Но она почти никогда не пользуется входной дверью, а влезает по лестнице-стремянке через окно его комнаты на 2 этаже.

Шалопай и двоечник Пэйси (Джошуа Джексон), сын шерифа городка Кейпсайд, самый младший из 5 детей. Доусон считает его и Джоуи своими лучшими друзьями, в то время как Пэйси и Джоуи терпеть друг друга не могут.

Ребята начинают ходить в старшие классы школы. Джоуи мечтает о том, чтобы их отношения с Доусоном развивались дальше, так как она влюблена в него, но наивный Доусон считает, что всё может продолжаться так же, как в детстве.

Трое друзей снимают фильм на берегу бухты, когда к соседке миссис Райан приезжает внучка Джен (Мишель Уильямс) из Нью-Йорка. Родители отправили «трудного» ребёнка подальше от соблазнов большого города на перевоспитание к набожной бабушке. Доусон влюбляется в Джен, к неудовольствию Джоуи. Однако откровенность Джен о её жизни в Нью-Йорке, полной наркотиков и секса, пугает Доусона и не вписывается в его романтическую и идеалистическую картину мира, и он расстаётся с Джен.

Пэйси заводит роман с женщиной намного старше его, которая оказывается ещё и его учительницей английского, Тамарой Джейкобс. После того, как их роман становится достоянием общественности, Тамара вынуждена покинуть город.

В попытке подружиться с Джоуи Джен предлагает ей принять участие в конкурсе красоты Кейпсайда, где главным призом являются 5000 долларов. Деньги нужны небогатой Джоуи, и и она соглашается. Когда Доусон видит Джоуи на сцене в вечернем платье и макияже, он понимает, что она выросла, и видит её совершенно с новой стороны. Он осознаёт, что испытывает к ней романтические чувства. Их поцелуем заканчивается 1 сезон.

Сезон 2

Второй сезон повествует о сложных отношениях между Доусоном и Джоуи. Они начинают встречаться, но появлется множество проблем и недомолвок, из-за которых они расстаются. Пэйси встречается с Энди (Мередит Монро), а у Джоуи начинает роман с Джеком (Керр Смит), братом Энди. Доусон снимает фильм о своей жизни и любви к Джоуи. Джен попадает в дурную компанию, но вскоре, осознав свои ошибки, меняется и начинает помогать Доусону в съемках и подборе актёров. Джека обвиняют в том, что он гей, что усложняет их взаимоотношения с Джоуи.

Родители Доусона собираются разводиться. Отношения Пэйси и Энди положительно повлияли на обоих — Пэйси начал, к своему удивлению, получать хорошие оценки в школе, а Энди нашла в Пэйси поддержку и опору в трудное для её семьи время. Однако к концу сезона их отношения начинают давать трещину из-за того, что Энди так и не сумела справиться со смертью старшего брата Тима, и отец отправляет её в психиатрическую клинику.

Тем временем, отец Джоуи возвращается из тюрьмы, и семья пытается наладить нормальную жизнь. Однако Доусон обнаруживает, что мистер Поттер продолжает торговать наркотиками. Он рассказывает об этом Джоуи и вынуждает девушку сдать отца полиции. Джоуи поступает так, как требует закон, но сообщает Доусону, что между ними всё кончено, и она никогда его не простит за то, что Доусон разрушил её семью.

Сезон 3

После развода родителей Доусон провёл лето со своей матерью в Филадельфии. Он возвращается домой на автобусе, где знакомится с таинственной попутчицей Евой Уитман (Бриттани Даниэль). Ева быстро проявляет признаки антисоциального поведения.

Джоуи пытается наладить отношения с Доусоном и даже предлагает ему себя, но Доусон отвергает её. Невероятно расстроенная, Джоуи убегает. Беспокоящийся за неё Доусон просит Пэйси присмотреть за ней, помочь, что тот и делает, незаметно влюбляясь в девушку.

Тем временем, отец Доусона, Митч (Джон Уэсли Шипп), становится тренером школьной футбольной команды, где Джек МакФи становится ведущим игроком, всё ещё терпящим насмешки от одноклассников из-за своей гомосексуальной ориентации.

Энди возвращается домой из лечебницы, где пробыла всё лето, но их воссоединение с Пэйси омрачает тайна о том, что произошло с Энди летом. Пэйси, неожиданно для всех, начинает роман с Джоуи — теперь отношения друзей находятся под угрозой.

Джен начинает роман с Генри Паркером (Майкл Питт), который младше её. Из-за этого Джен не воспринимает юношу и его чувства всерьёз.

Между тем, Джоуи окончательно запуталась: девушка пытается выбрать между Доусоном и Пэйси, а у Джека появляется первый парень Итан (Адам Кауфман).

Родители Доусона Гейл и Митч после смерти близкого друга семьи понимают, что их проблемы незначительны по сравнению с их любовью и опять женятся в финале 3 сезона.

Сезон 4

Джоуи и Пэйси прекрасно вдвоём, но влюблённые испытывают чувство вины перед Доусоном за боль, которую они ему причинили. Однако вскоре в их жизни появляется ещё одна проблема — Пэйси вынужден переехать жить с сестрой Гретхен. При этом у пары Джоуи и Пэйси всё ещё не было интимной близости.

Неожиданной новостью становится беременность матери Доусона, Гейл (Мэри-Маргарет Хьюмс).

В семье МакФи радостная новость — Энди приняли в Гарвард, однако девушка ставит своё будущее под угрозу, когда принимает экстази — в этом Джек обвиняет Джен, от которой Энди получила таблетки.

Между тем, взаимоотношения Доусона и Пэйси начинают налаживаться, когда юноша спасает Пэйси и Джен во время шторма в море. Однако Пэйси не нравится, что его старшая сестра Гретхен (Саша Александр) встречается с Доусоном.

У Джен и её бабушки Эвелин (Мэри Бэт Пил) свои заботы — в Кейпсайд из Нью-Йорка переезжает проблемный юноша Дрю Вэлентайн (Марк Маткевич)…

Сезон 5

Доусон поступает в киношколу и направлен на стажировку в Голливуде, где у него возникает конфликт с режиссёром по имени Тодд Карр (Хэл Озсан).

Джоуи уехала в Университет Вортингтон, оставив школьного возлюбленного в прошлом. Соседка Джоуи, Одри Лидэлл (Бизи Филиппс), советует Джоуи забыть Доусона и обратить внимание на привлекательного преподавателя Дэвида Уайлдера (Кен Марино).

Джен и Джек учатся в колледже Бостон-Бэй, где у девушки начинается роман с музыкантом Чарли Тоддом (Чэд Майкл Мюррэй). Джек вступает в студенческое братство Сигма Еп, что плохо влияет на его оценки и поведение. Он расстаётся со своим парнем…

Пэйси не поступил в колледж и работает в ресторане, где влюбляется в официантку Карен Торрес (Лурдес Бенедито), которая спит со своим женатым начальником Дэнни (Йен Кан).

Вскоре после того, как Доусон бросает учёбу и возвращается домой, его отец Митч погибает в автокатастрофе. Неожиданно для всех Доусон и Джен начинают встречаться, однако молодые люди вскоре понимают, что между ними мало общего. Пэйси начинает роман с соседкой Джоуи — Одри. Джек пытается покончить с собой после того, как его чуть не выгоняют из колледжа.

Сезон 6

Джоуи продолжает учиться в колледже, подрабатывает официанткой в баре и начинает встречается с сокурсником и коллегой Эдди. Пэйси получает работу в фирме, торгующей акциями на бирже, и продолжает встречаться с Одри. Однако разница мировоззрений приводит к проблемам в их отношениях. Доусон работает ассистентом режиссёра и встречается с актрисой Наташей. В середине сезона почти все друзья приезжают на Рождество в Кейпсайд, чтобы отпраздновать его у Доусона. Одри, страдающая алкоголизмом, портит всем вечер озвучив обличительную речь. Заканчивается тем, что она пробивает стену дома новой машиной Пэйси.

После разрыва со вторыми половинами Пэйси и Джоуи снова сближаются. После вечеринки и ночи в торговом комплексе у них начинается новый роман. Доусон тем временем проводит много времени со своей матерью и сестрой. У Джен появляется новый парень, в которого она незаметно для себя влюбляется. Джек тоже встречается с новым парнем, но ни к чему серьёзному это не приводит. Джо и Пэйси вновь расстаются из-за возвращения в город её бывшего приятеля Эдди. Пэйси углубляется в работу, у него появляется много денег и дела заметно идут в гору. К Пэйси обращается Доусон и просит вложить имеющиеся у него деньги с наибольшей прибылью. Пэйси сначала отказывается, но из-за уговоров берёт деньги и пускает их в оборот.

Джоуи вновь остаётся одна, так как Эдди в очередной раз пропадает из её жизни. Пэйси слишком рискованно вложил свои деньги деньги клиентов и они все пропали. Доусон и Пэйси понимают, что они уже давно перестали быть друзьями, и даже Джоуи не может их примирить. Пейси всё же удаётся наладить ситуацию, и он возвращает Доусону деньги, благодаря чему тот смог вложить их в съемки своего сериала. Одри становится певицей.

Через 5 лет герои вновь встречаются в Кейпсайде на свадьбу матери Доусона Гейл. Доусон с успехом снимает сериал про свою юность. Пэйси открыл успешный ресторан на месте сгоревшего во 2 сезоне ресторана Поттеров «Ice House». Джек преподаёт в школе и тайно встречается с братом Пэйси Дагом, который теперь шериф Кейпсайда. Но их отношения усложняются тем, что Даг боится открыться обществу в своей гомосексуальности. Джен одна воспитывает годовалую дочку Эми и страдает неизлечимым отёком лёгких. На свадьбе Гейл Джен падает в обморок и попадает в больницу, где она рассказывает друзьям о своём состоянии и прощается с ними. По её предсмертной воле её дочь будет воспитывать Джек, возможно с Дагом. Джоуи обещает Джен перестать убегать и объясняется с Доусоном и Пэйси: Доусон — её родственная душа и это навсегда, больше всего остального. Пэйси — это тот, кого она всегда любила настоящей любовью. В последней сцене фильма, сидя в своей Нью-Йоркской квартире, Джоуи и Пэйси вместе смотрят сериал «Бухта», Пэйси плачет от избытка чувств, вызванного сериалом и они звонят Доусону, чтобы поздравить с успехом. На что Доусон отвечает, что завтра встречается со Спилбергом.

В ролях

Основной состав

Актёр	Роль
Джеймс Ван Дер Бик	Доусон Лири Доусон Лири
Кэти Холмс	Джоуи Поттер Джоуи Поттер
Мишель Уильямс	Дженнифер Линдли Дженнифер Линдли
Джошуа Джексон	Пэйси Уиттер Пэйси Уиттер
Мередит Монро	Андреа «Энди» МакФи Андреа «Энди» МакФи
Керр Смит	Джек МакФи Джек МакФи
Мэри Бет Пейл	Эвелин Райан бабуля Эвелин Райан
Мэри-Маргарет Хьюмс	Гейл Лири Гейл Лири
Джон Уэсли Шипп	Митч Лири Митч Лири
Нина Репета	Бесси Поттер Бесси Поттер

Приглашённые звёзды

• Али Лартер в роли Кристи Ливингстон
• Рейчел Ли Кук в роли Дэвон
• Мими Роджерс в роли Хэлен Линдли
• Бизи Филлипс в роли Одри
• Чед Майкл Мюррей в роли Чарли Тодда
• Дженсен Эклс в роли Си Джея
• Скотт Фоли в роли Клиффа Эллиотта
• Майкл Питт в роли Генри Паркера
• Вирджиния Мэдсен в роли Мэдди
• No Doubt в роли самих себя
• Хилари Бёртон в роли самой себя
• Джои Джордисон и его музыканты в роли музыкальной группы
• Эрик Бальфур в роли Уорена Горинга
• Шерилин Фенн в роли Алекск Перл
• Ник Стэбайл в роли Колина Манчестера
• Джейсон Бер в роли Криса Вулфа
• Хэл Озсан в роли Тодда Кара
• Сара Шахи в роли Сэди Шоу
• Оливер Хадсон в роли Эдди Долинга
• Моника Кина в роли Эбби Морган

Производство

Съёмки

Съемки фильма проходили в городах Уилмингтоне и Дареме (штат Северная Каролина).

Третий сезон ознаменовал собой важное событие для американского телевидения — впервые на экране был показан поцелуй подростков-геев.

Рейтинги

#	Сезон	Рейтинги США (млн зрителей)	Канал	Позиция
1	1998	6.6	The WB	#125
2	1998–1999	5.4	The WB	#118
3	1999–2000	6.5	The WB	#122
4	2000–2001	4.1	The WB	#120
5	2001–2002	3.9	The WB	#134
6	2002–2003	4.0	The WB	#134

Продукция

Сериал на DVD

	Сезон	Количество эпизодов	Регион 1	Регион 2	Регион 4	Дополнительные материалы
	1	13	1 апреля 2003	14 июля 2003	10 июня 2003	Аудио-комментарии Кевина Уильямсона и Пола Стапина Бухта Доусона: С самого первого дня Временная капсула первого сезона
	2	22	16 декабря 2003	5 апреля 2004	22 июня 2004	Audio commentaries
	3	23	29 июня 2004	23 августа 2004	5 июля 2005	Интервью с исполнительным продюсером Полом Стапины и Керром Смитом Ссылка в Интернет: Создай свой саундтрек к сериалу Интерактивный тур по Кейпсайду Превью
	4	23	5 октября 2004	17 января 2005	16 ноября 2005	Игра на знание сериала Аудио-комментарии
	5	23	3 мая 2005	30 мая 2005	21 марта 2006	Материалы отсутствуют
	6	24	4 апреля 2006	30 января 2006	5 декабря 2006	Аудио-комментарии Кевина Уильямсона и Пола Стапина о финале Ежегодник
	Весь сериал	128	10 ноября 2009	30 января 2006	5 декабря 2006	Бухта Доусона Временная капсула Бухта Доусона: День первый Аудио-комментарии к избранным эпизодам Волнение в бухте: Интервью с Кевином Уильямсонов Последний экзамен - игра на знание сериала Оригинальная концовка Пилота Удалённые сцены Бонусный CD с музыкой из сериала

Книги

За время съёмок сериала было выпущено 2 серии романов-адаптаций сериала. Обе серии были выпущены издательством «Pocket Books» в США и «Boxtree/Channel 4 Books» в Великобритании:

1. «Long Hot Summer»
2. «Shifting Into Overdrive»
3. «Major Meltdown»
4. «Calm Before The Storm»
5. «Double Exposure»
6. «Trouble In Paradise»
7. «Don’t Scream»
8. «Too Hot To Handle»
9. «Tough Enough»
10. «Playing For Keeps»
11. «Running On Empty»
12. «A Capeside Christmas»

Кроме того, вне серии в 1999 году был выпущен роман «The Beginning Of Everything Else».

Вторая серия вышла более необычной и называлась «Dawson’s Creek Mysteries» (в США их переименовали в «Dawson’s Creek Suspense») — романы были написаны в мистическом ключе. Всего в 2001 году было издано три книги:

1. «Lighthouse Mystery»
2. «Bayou Blues»
3. «Mysterious Border»

Ссылки

• «Бухта Доусона» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.dawsonscreek.com/ Официальный сайт сериала]

Отрывок, характеризующий Бухта Доусона

В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него: