Буянов, Николай Григорьевич

Николай Григорьевич Буянов
Дата рождения	18 июля 1925(1925-07-18)
Место рождения	город Могилёв-Подольский, УССР, СССР (ныне Украина)
Дата смерти	15 ноября 1944(1944-11-15) (19 лет)
Место смерти	около деревни Кастельнуово де Саббиони, вблизи города Каврилья, Королевство Италия
Принадлежность	СССР СССР
Часть	партизанский отряд «Киатти» (итал. Chiatti)
Сражения/войны	Вторая мировая война Движение Сопротивления в Италии
Награды и премии

Никола́й Григо́рьевич Буя́нов (18 июля 1925 — 8 июля 1944) — участник движения Сопротивления в Италии в годы Второй мировой войны, кавалер высшей награды Италии за подвиг на поле боя — золотой медали «За воинскую доблесть» (20 мая 1985, посмертно).

Биография

Родился 18 июля 1925 года в городе Могилёв-Подольский в многодетной семье. Мать — Татьяна Филатовна. Первый муж Татьяны Филатовны погиб под Перемышлем во время Первой мировой войны в 1914 году, оставив её вдовой с двумя детьми. В начале 1920-х она вторично вышла замуж за петербуржца Григория Буянова, который переехал в Могилёв-Подольский. В семье родилось ещё двое сыновей, младший — Николай. Через несколько лет болезнь унесла и второго мужа.

Учился во 2-й средней школе, посещал кружки Осоавиахима. По словам бывших учителей, Николай отличался добросовестностью и надёжностью в тех делах, за которые брался. Его чертами характера были справедливости и смелость.

С началом Великой Отечественной войны 16-летний Николай вызвался вести «полуторку» с беженцами, отправленными на восток. Затем в начале осени вернулся в Могилёв-Подольский, который был оккупирован румынскими властями. Участник подпольной группы, состояющей из школьников. По словам бывшего подпольщика Аркадия Полигова, ребята спрятали в подвале одного из домов радиоприёмник, по которому принимали передачи Совинформбюро, а затем собственноручно писали листовки и вывешивали их на улицах. Также семья Татьяны Филатовны помогала евреям, которых преследовали оккупационные власти.

В сентябре 1943 года был арестован и отправлен в Германию в качестве остарбайтера. Вместе с 10-ю своими соотечественниками Николая отправили в Италию, на строительные работы на железнодорожную станцию в Сан-Джованни-Вальдарно в провинции Ареццо (железная дорога между Флоренцией и Римом). За полгода своего пребывания в Италии пытался бежать четыре раза, и только пятая попытка удалась.

В конце апреля 1944 года Николаю Буянову удалось завязать контакты с участниками итальянского Сопротивления и с их помощью бежать из плена. 14 июня он был доставлен в партизанский отряд «Киатти» (итал. Chiatti; входил в бригаду «Синигалья»), который действовал в горных районах, и после ряда проверок включён в состав 5-й роты партизанской бригады.

В начале июля 1944 года немцы и «чернорубашечники» начали масштабную карательную акцию против партизан и мирного населения. Под Ареццо были переброшены крупные карательные части, в том числе альпийские стрелки. За несколько дней было расстреляно около 200 человек, и мирное население начало массово уходить в горы.

8 июля 1944 года у деревни Кастельнуово де Саббиони вблизи города Каврилья отряд «Киатти» проводил эвакуацию гражданского населения, но был выслежен и попал в окружение. Пулемётчик Николай Буянов вызвался в одиночку прикрывать отход отряда и погиб, после того как у его пулемёта закончились патроны.

На следующий день его тело было найдено и похоронено с почестями на кладбище в Сан-Джованни-Вальдарно.

Память

Внешние изображения
	[content.foto.mail.ru/mail/jen_shen479/_answers/i-2770.jpg Памятник Николаю Буянову в Могилёв-Подольском]

В Италии подвиг Н. Г. Буянова считается примером «блистательного и подлинного героизма», «стойкой и решительной воли к высшему самопожертвованию». По словам Умберто Мини, товарища Николая по оружию, «своей жизнью, как и многих других жителей нашего края, я обязан Николо Буянову.» В 1978 году администрация города Каврилья открыла парк «Посвященный Итальянскому Движению Сопротивления имени юного советского партизана Николая Буянова и других погибших в войне за национальную свободу». На месте гибели Николая установлен обелиск, на котором высечены слова: «Свобода не знает границ. Мы будем бдительны, чтобы твоя смерть не была напрасной.» Итальянские кинематографисты сняли о Николае документальный фильм «Моя битва за Украину». 20 мая 1985 года Н. Г. Буянов посмертно награждён Золотой медалью «За воинскую доблесть», став тем самым национальным героем Италии.

Более 40 лет итальянка Никла Берти ди Бона хранила личные вещи Николая — губную гармошку, открытки с видами Аппенин, личную фотокарточку и чёрную ленту с погребального венка, и в середине 1980-х передала их в Ассоциацию партизан Италии. Никла познакомилась с Николаем весной 1944 года и помогала ему во время его бегства со станции.

В 1990-х годах, благодаря земляку-герою, украинский город Могилёв-Подольский наладил побратимские связи с итальянским городом Каврилья. В Могилёв-Подольском установлен памятник Николаю Буянову, его именем названа улица и школа, в которой он учился. В школе имеется музей. Лучшие школьники получают Буяновскую стипендию, установленную местными властями. В одном из классов именная парта с табличкой — здесь имеют право сидеть самые достойные ученики.

Награды

• Золотая медаль «За воинскую доблесть» (20 мая 1985, посмертно)

Документальные фильмы

• Моя битва за Украину. Италия.

Литература

• Вiктор Мельник. [www.umoloda.kiev.ua/regions/66/171/0/46063/ Как девятнадцатилетний подолянин стал национальным героем Италии / Як дев'ятнадцятирічний подолянин став національним героєм Італії] (укр.), Газета «Україна молода». Проверено 18 сентября 2011.

Ссылки

• [www.anpi.it/donne-e-uomini/nicolai-bujanov/ Nicolai Bujanov] (итал.). Associazione Nazionale Partigiani d'Italia. Проверено 18 сентября 2011. [www.webcitation.org/67humbVtH Архивировано из первоисточника 16 мая 2012].
• [www.quirinale.it/elementi/DettaglioOnorificenze.aspx?decorato=311641 BUJANOV Nicolaj]. quirinale.it. Presidenza della Repubblica (Официальный сайт Президента Республики Италия). Проверено 18 сентября 2011. [www.webcitation.org/67hunSYje Архивировано из первоисточника 16 мая 2012].  (итал.)
• [www.lavita-odessita.com/partigiani.html Советские воины в Итальянском Сопротивлении]. Сайт «Lavita.OdessIta». Проверено 17 сентября 2011. [www.webcitation.org/67hu94zoN Архивировано из первоисточника 16 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Буянов, Николай Григорьевич

– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.