Бяков, Иван Иванович

Иван Бяков
Общая информация
Полное имя	Иван Иванович Бяков
Гражданство	СССР СССР→Украина Украина
Дата рождения	21 сентября 1944(1944-09-21)
Место рождения	д. Исаковцы, Кирово-Чепецкий район, Кировская область
Дата смерти	4 ноября 2009(2009-11-04) (65 лет)
Место смерти	Киев, Украина
Титулы
Олимпийский чемпион	2 раза (1972, 1976)
Медали
Олимпийские игры Золото Саппоро 1972 эстафета 4x7,5 км Золото Инсбрук 1976 эстафета 4x7,5 км Государственные награды

Иван Иванович Бяков (21 сентября 1944, д.Исаковцы, Кирово-Чепецкий район, Кировская область, РСФСР, СССР — 4 ноября 2009, Киев, Украина) — советский биатлонист, двукратный олимпийский чемпион в эстафете (1972 и 1976). Заслуженный мастер спорта СССР (1972).

Выступал за «Труд» (Кирово-Чепецк), с 1974 «Авангард» (Киев). Окончил Киевский институт физической культуры (1977), преподаватель.

Биография

Родился в многодетной крестьянской семье (у родителей было 8 детей, Иван — 6-й ребёнок). На лыжах ходил с ранних лет. Когда начал учиться в сельхозтехникуме в Халтурине на бухгалтера, стал участвовать в районных соревнованиях.

Призван в армию, проходил службу в погранвойсках в Казахстане на границе с Китаем. В составе сборной Казахской ССР приехал на Спартакиаду народов СССР в Свердловск. На соревнованиях повстречался со своим будущим тренером Иваном Родыгиным, который его взял к себе после демобилизации.

В 1970 Бяков пробивается во 2-й состав сборной СССР по биатлону, с 1971 — в 1-й.

В 1972 — олимпийский чемпион по биатлону (1972, Саппоро) в эстафетной гонке 4x7,5 км. Участвовал в 3-м этапе.

Свои воспоминания о гонке описывает так:

«В эстафете первым из советских биатлонистов стартовал Александр Тихонов. После "лежки" (стрельбы в положении лежа) он сломал лыжу. Свою лыжу ему тотчас же одолжил немец Шпеер. Я в это время, будучи участником третьего этапа, разминался. Смотрю, Тихонов оказался на дистанции позади наших соперников. Он пришел только девятым. Ринату Сафину, который шел на втором этапе, удалось сократить разрыв - он передал мне эстафету первым. Путь к олимпийскому "золоту" завершил Виктор Маматов. Наша команда победила, выиграв у финишировавших вторыми финнов почти три минуты!»

В 1973 — чемпион СССР в гонке на 20 км. Однако после 1973 результаты пошли вниз, Бяков даже не проходил в сборную. Кроме того, руководство Спорткомитета РСФСР было недовольно, что Бяков переезжает в Киев на учёбу.

К Олимпиаде в Инсбруке готовился индивидуально. После того как выиграл Кубок СССР в начале 1976, был принят в олимпийскую команду.

В Инсбруке снова стал олимпийским чемпионом по биатлону в эстафетной гонке 4x7,5 км. При этом на этапе случилась неприятность: сразу после старта у него сломался ботинок, и он около минуты бежал на одной лыже. Бякова выручил французский биатлонист, отдав ему свою лыжу с ботинком сорок пятого размера. На ней Бяков все же добрался до очередного огневого рубежа.

После ухода из большого спорта Иван Иванович работал в должности тренера в сборной страны по Украинской республике. Через 5 лет новое руководство освободило Бякова от должности.

Затем тренировал ребят в детской спортивной школе (вел занятия по стрельбе). Два года был председателем спортклуба «Восход». Потом возглавлял Государственную школу высшего спортивного мастерства (ГШВСМ).

С 1992 — президент Федерации биатлона Украины, работал в техническом комитете Международной федерации по биатлону.

В последние годы был членом президиума Федерации биатлона Украины.

Семья

Женат, дочь Мария вместе с внуком и внучкой погибла в 1998 в авиакатастрофе в Салониках. Муж Марии — футболист Владимир Лобас.

Награды

Награждён орденом «Знак Почета» (1976).

Память

В феврале 2010 в Кирово-Чепецке, на стене дома, где он жил, установлена мемориальная доска .

Ссылки

• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=14868 Биография]
• [rbu-biathlon.ru/news/1529.html Сообщение о смерти]

Отрывок, характеризующий Бяков, Иван Иванович

– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».