Стасов, Василий Петрович

Василий Петрович Стасов
Основные сведения
Работы и достижения
Работал в городах	Санкт-Петербург, Киев, Потсдам, Грузино
Архитектурный стиль	Классицизм, ранний русский стиль
Важнейшие постройки	Спасо-Преображенский собор Нарвские триумфальные ворота Троице-Измайловский собор

Васи́лий Петро́вич Ста́сов (24 июля [4 августа] 1769, Москва — 24 августа [5 сентября] 1848, Санкт-Петербург) — русский архитектор.

Биография

Родился в небогатой дворянской семье: отец, Пётр Фёдорович Стасов, служил в вотчинной канцелярии — подканцеляристом (помощником писца), мать, Анна Антипьевна, происходила из рода Приклонских. Имели родовое село Соколово, под Серпуховым.

До 1783 года учился в гимназии при Московском университете; в 1783 году умер отец, а вскоре и старший брат, служивший в морском флоте. 14 февраля 1783 года Василий Стасов поступил на службу в Экспедицию архитектурных дел, руководимую С. А. Кариным — в должности «архитектора капрала» (чертёжника); в 1790 году он уже помощник архитектора. В 1794 году несколько месяцев отбывал воинскую повинность в Преображенском полку в Санкт-Петербурге. В январе 1795 года поступил на службу в Департамент герольдии. С 1797 года В. П. Стасов начал службу коллежским секретарём в Главной соляной конторе.

14 мая 1797 года Стасову было поручено обер-полицмейстером Москвы П. Н. Кавериным составление проектов гостиниц на въездах в Белый город — ровно через год они были утверждены Павлом I. В это же время Стасов был приглашён Н. П. Хлебниковым для создания комплекса зданий в его Рязанской усадьбе. И. Э. Грабарь указывал ещё на некоторые работы Стасова в этот период; в 1801 году Стасов участвовал в оформлении народных праздников в Сокольниках при коронации императора Александра I.

В 1802—1807 годах он посетил Францию, Италию, Австрию и Польшу.

В 1808 году, 26 апреля, В. П. Стасов получил диплом римской Академии живописи, скульптуры и архитектуры Святого Луки. Со 2 октября 1808 года Стасов — архитектор императорского Кабинета. За конкурсный проект памятника над могилой погибших в Полтавской битве Стасов 1 сентября 1811 года был избран академиком Петербургской Академии художеств.

Входил в состав Комитета строений и гидравлических работ в российской столице.

В 1810-х гг. в Грузино им была построена колокольня.

В 1816 году по заказу помещицы Анны Петровны Хлебниковой-Полторацкой по его проекту построена церковь Рождества Христова в с. Истье Старожиловского района нынешней Рязанской области.

В Санкт-Петербурге Стасовым были построены комплекс зданий Академии наук на Васильевском острове, Ямской рынок на Разъезжей улице (1817—1819), Павловские казармы на Марсовом поле (1817—1821), Спасо-Преображенский собор (1827—1829), Троице-Измайловский собор (1828—1835), Нарвские триумфальные ворота (1827—1834) и Московские триумфальные ворота (1834—1838). Постройки Стасова отличаются представительностью, торжественностью архитектурных форм. Развивая идеи русского ампира, Стасов часто обращался к строгим формам дорического ордера.

В Царском Селе В. Стасов оформил ряд интерьеров Екатерининского и Александровского дворцов, занимался перестройкой Китайской деревни (1817—1822). По его проекту были построены ворота «Любезным моим сослуживцам» (1817), Манеж, Конюшенный корпус, Большая оранжерея.

По проектам Стасова построены Провиантские склады в Москве (1821—1835), произведена перестройка резиденции вильнюсского генерал-губернатора (1824—1832, ныне резиденция президента Литвы). В 1836—1841 Стасов спроектировал Троицкий собор в Гельмязове (Полтавской губернии).

Стасов — первый по времени мастер русского стиля, предшественник Константина Тона. Его храм Александра Невского в русской колонии Александровка в Потсдаме (1826) — первый из сохранившихся памятников русского стиля. Подобная по стилю Десятинная церковь в Киеве была уничтожена в советский период.

Стасов — отец известного искусствоведа В. В. Стасова.

Василий Петрович Стасов умер в 1848 году в Петербурге и был похоронен в Александро-Невской лавре.

Адреса в Санкт-Петербурге

• 1810—1816 — набережная реки Фонтанки, 99;
• 1817—1830 — 1-я линия, 16;
• 1830—1836 — дом Цыгарова — Гороховая улица, 63;
• 1836—1843 — доходный дом Федорова — Гороховая улица, 54;
• 1843-24.08.1848 — доходный дом Киреева — Галерная улица, 40.

Память

• На доме по адресу 1-я линия Васильевского острова 16 в 1948 году была установлена мемориальная доска (архитектор А. В. Васильев) с ошибочным текстом: " Здесь с 1817 по 1830 год жил и работал выдающийся русский архитектор Василий Петрович Стасов". (Он здесь жил, а работал в Комитете строений).

Галерея работ

• Спасо-Преображенский собор (Sigma10-20 1).jpg

  Спасо-Преображенский собор (Санкт-Петербург)

• Moscow Triumphal Gate.jpg

  Московские Триумфальные ворота

• Троицкий собор 2.jpg

  Троице-Измайловский собор

• Нарвские ворота.jpg

  Нарвские Триумфальные ворота

• Chineese Village.JPG

  Китайская деревня (Царское Село)

• Russische Orthodoxe Kirche Alexander Newski Potsdam.jpg

  Александро-Невский храм в Потсдаме

• Wilno - Pałac prezydencki.jpg

  Дворец Генерал-губернатора в Вильнюсе

Семья

Жена (с 6 августа 1817) — Мария Абрамовна Сучкова (умерла в 1831 году в эпидемию холеры)

Дети:

• Николай (1818—1879)
• Александр (1819—1904) — директор компании «Кавказ и Меркурий»
• Владимир (1824—1906) — музыкальный и художественный критик
• Дмитрий (1828—1918) — известный юрист
• Софья (1820—1858) — в замужестве, Кларк
• Надежда (1822—1895) — участница создания Бестужевских курсов
• Борис (умер в 12 лет)
• Ольга (умерла в младенчестве)

Внучка Стасова, Елена Дмитриевна была большевичкой и соратницей В.И.Ленина.

Литература

• Пилявский В. И. Архитектор Стасов / В. И. Пилявский; Научный редактор В. А. Богословский; Оформление художника Б. В. Воронецкого. — Л.: Гос. изд-во литературы по строительству, архитектуре и строительным материалам (Госстройиздат). Ленингр. отд-ние, 1963. — 252 с. — 3 000 экз. (в пер., суперобл.)
• Тыжненко Т. Е. Василий Стасов. — Л.: Лениздат, 1990. — 192 с. — (Зодчие нашего города). — ISBN 5-289-00609-5. (обл.)

Ссылки

• [www.krugosvet.ru/articles/93/1009372/1009372a1.htm Статья в энциклопедии «Кругосвет»]
• [www.stroyobzor.com.ua/showsmitexts2804.html Статья на сайте stroyobzor.com.ua (По материалам книги «100 великих архитекторов»)]

Отрывок, характеризующий Стасов, Василий Петрович

Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил: