Витте, Павел Яковлевич де

Павел Яковлевич де Витте
Дата рождения	29 июня 1796(1796-06-29)
Дата смерти	17 августа 1864(1864-08-17) (68 лет)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Годы службы	1809—1864
Звание	генерал от инфантерии
Командовал	Литовский лейб-гвардии полк, 5-я гвардейская пехотная бригада, 3-я пехотная дивизия, 1-я гренадерская дивизия
Сражения/войны	Отечественная война, Заграничные походы русской армии 1813-1814, Русско-турецкая война (1828—1829), подавление Польского восстания 1831
Награды и премии
Связи	отце де Витте Яков Яковлевич, братья де Витте Пётр Яковлевич, де Витте Эдуард Яковлевич

Павел Яковлевич де Витте (Де-Витте, Девитте, Девитт) (1796—1864) — участник Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов русской армии 1813—1814 гг., член Генерал-аудиториата, генерал от инфантерии.

Биография

Павел Яковлевич де Витте родился 29 июня 1796 года в семье уроженца Голландии, поступившего в 1783 году на русскую службу, Якова Яковлевича де Витте — видного военного инженера в царствования Павла I и Александра I, члена Департамента водяных коммуникаций, инженер-генерала. Известность получили также братья Павла Яковлевича — генерал-майоры Пётр Яковлевич (служивший по ведомству путей сообщения) и генерал-майор Эдуард Яковлевич (военный инженер) де Витте.

Де Витте поступил на военную службу в возрасте 13 лет в 1809 году и 9 марта 1812 года был произведён из подпрапорщиков лейб-гвардии Преображенского полка в прапорщики в тот же полк. В рядах своего полка юный офицер принял участие в Отечественной войне 1812 года (в том числе в Бородинской битве) и заграничных походах русской армии 1813—1814 годов (сражение при Кульме, взятие Парижа), получив в 1813 году чин подпоручика и орден Святой Анны 4-й степени.

Продолжая по окончании войны службу в полку, де Витте быстро повышался в чинах (в 1817 году поручик, с 20 декабря 1819 года штабс-капитан, с 20 февраля 1821 года капитан) и 22 апреля 1823 года, в возрасте 26 лет, был произведён в полковники с переводом в лейб-гвардии Измайловский полк, в котором командовал батальоном. На следующий день после своего вступления на престол Николай I пожаловал полковника де Витте во флигель-адъютанты. Вместе с лейб-гвардии Измайловским полком де Витте принимал участие в Русско-турецкой войне 1828—1829 годов и в подавлении восстания в Польше в 1831 году (в том числе во взятии Варшавы).

Произведённый 22 августа 1831 года в генерал-майоры, Де Витте 24 октября того же года был назначен командиром лейб-гвардии Литовского полка и занимал эту должность в течение десяти лет, до 22 сентября 1841 года, с 1836 года одновременно командуя 5-й пехотной гвардейской бригадой, а в 1840 году — временно и 3-й гвардейской пехотной дивизией.

По словам автора полковой истории лейб-гвардии Литовского полка А. Н. Маркграфского, де Витте «был образованный, гостеприимный и любезный человек». Характеризуя период его коиандования полком, Маркграфский отмечает:

Во время своего десятилетнего командования полком П. Я. Девитт был внимателен к нуждам подчинённых, добр и не любил строгих мер, особенно по отношению к офицерам. Объявляя в приказах о найденынх им в полку неисправностях или упущениях по службе, он не любил упоминать фамилии провинившихся офицеров. Если в крайних случаях и приходилось иногда прибегать к мерам строгости, то Павел Яковлевич в своих приказах сопровождал их мягкими выражениями и сожалением о случившемся.

22 сентября 1841 году де Витте был назначен командующим 3-й пехотной дивизией (с оставлением в списках лейб-гвардии Литовского полка, в которых он числился до конца жизни), 11 апреля 1843 года произведён в генерал-лейтенанты с утверждением в должности начальника дивизии, а в 1847 году перемещён на должность начальника 1-й гренадерской дивизии.

В 1855 году де Витте являлся командующим 3-й гвардейской резервной пехотной дивизией и временным членом Комитета о составлении воинского пехотной службы устава, а затем, в том же году, был назначен членом Генерал-аудиториата Военного министерства. 10 марта 1862 года произведён в генералы от инфантерии.

Во время празднования в 1863 году 50-й годовщины сражения при Кульме Александр II пригласил на торжественный приём в Царском Селе всех здравствовавших кавалеров Кульмского железного креста, в том числе и генерала от инфантерии де Витте.

17 августа 1864 года член Генерал-аудиториата де Витте скончался и был похоронен на Свято-Троицком кладбище в Ораниенбауме.

Награды

За свою службу де Витте имел многочисленные награды, в их числе:

• Орден Святой Анны 4-й степени (1813 год)
• Прусский Знак отличия Железного креста (Кульмский крест) (1813 год)
• Орден Святой Анны 2-й степени (на 1827 год)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1829 год)
• Польский Знак отличия за военное достоинство (Virtuti Militari) 2-й степени (1831 год)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1835 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1837 год; Императорская корона к этому ордену пожалована в 1839 году)
• Орден Святого Георгия 4-й степени (29 ноября 1837 года, за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах, № 5520 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1845 год)
• Орден Белого орла (1848 год)
• Знак отличия за XLV лет беспорочной службы (1859 год)

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. — Т. 1. А — К. — М., 2009. — С. 268. — ISBN 978-5-9524-4166-8
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 20 июня 1840 года. — СПб., 1840. — С. 233.
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 мая 1864 года. — СПб., 1854. — С. 128.
• Милорадович Г. А. Список лиц свиты их величеств с царствования императора Петра I по 1886 г. по старшинству дня назначения : Генерал-адъютанты, свиты генерал-майоры, флигель-адъютанты, состоящие при особах, и бригад-майоры. — Киев, 1886.
• Петербургский некрополь. — Т. 2 (Д — Л). — СПб., 1912. — С. 19.

Отрывок, характеризующий Витте, Павел Яковлевич де

– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.