Воскресенье, половина седьмого

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Воскресенье, половина седьмого
Воскресенье, половина седьмого
Жанр

Психологическая драма,
детектив

Режиссёр

Вадим Зобин

Автор
сценария

Анатолий Рыбаков

В главных
ролях

Василий Фунтиков
Андрей Степанов
Владимир Юматов

Оператор

Владимир Трофимов

Кинокомпания

ТО «Экран»

Длительность

276 минут

Страна

СССР СССР

Год

1988

IMDb

ID 0094577

К:Фильмы 1988 года

«Воскресенье, половина седьмого» — четырёхсерийный телефильм режиссёра Вадима Зобина, снятый в 1988 году по сценарию Анатолия Рыбакова как продолжение фильмов «Каникулы Кроша» (1980) и «Неизвестный солдат» (1984) с Василием Фунтиковым в роли Сергея Крашенинникова («Кроша»).





Сюжет

Молодому юристу Сергею Крашенинникову, проходящему стажировку в прокуратуре, поручают дело o смерти девушки, тело которой было найдено недалеко от шоссе в лесу. Дело было простым: девушка, как показало вскрытие, умерла сама от разрыва селезёнки, и нужно было только установить её личность.

Однако Сергея заинтересовала причина, по которой Соня (так звали погибшую девушку) оказалась на другом конце Москвы, и почему ей в достаточно оживлённом месте никто не оказал помощи. Расспрашивая людей, видевших Соню в том лесу, Сергей понимает, что свидетели по непонятным причинам ему что-то недоговаривают и лгут.

Он начинает разбираться, что на самом деле произошло в то воскресенье и понимает, что имело место всеобщее равнодушие. Самое интересное, что помощи умирающей Соне не оказал даже врач, оказавшийся в том месте, с виду интеллигентный и порядочный мужчина, который потом врал Сергею, будто ехал по другой дороге.

В ролях

Съёмочная группа

Технические данные

  • Производство: ТО «Экран»
  • Телевизионный художественный фильм, цветной
  • Формат изображения: 4:3 (1,33:1)
  • Оригинальный язык: русский
  • Кол. серий: 4
  • Продолжительность: 276 мин.
  • Издание на DVD: 22 октября 2009 года; Звук: Dolby Digital 2.0

Музыка

  • В титрах, в конце каждой серии звучит мелодия песни «Welcome to the Machine» группы Pink Floyd.
  • Лейтмотивом на протяжении всего фильма звучат песни с альбома «1987» группы Whitesnake.
  • В первой серии звучит малоизвестная песня группы Мастер, «S.O.S.» (фрагмент серии с 01:03:06 по 01:04:09), с первым вокалистом группы Александром Арзамасковым.
  • В третьей серии звучит фрагмент композиции Tony Carey We wanna live.
  • В четвёртой серии звучит песня группы Дубль-1, «Ворон-викинг» (фрагмент серии с 37:39 по 41:08), позже перезаписанная в другом варианте на альбоме «Тьма и заря» группы Маркиза.

В Фильме звучит песня «In 100 years» группы Modern Talking из альбома «In the Garden of Venus» (1987).

  • Во второй серии звучит песня в исполнении Chas And Dave And Friends — Big Blonde Baby

Интересные факты

Один из свидетелей, откликнувшихся на объявление Крашенинникова в газете — Михаил Яковлевич Ромельский, математик, доктор наук, который объясняет Сергею основы комбинаторики и возможность сравнительно легко найти по номеру автомобиль, причастный к расследуемому происшествию.

Возможно, что прототипом этого персонажа послужил М. Я. Выгодский (1898—1965), известный советский математик, доктор физико-математических наук, автор учебников и справочников по математике.

Напишите отзыв о статье "Воскресенье, половина седьмого"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Воскресенье, половина седьмого

В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.