Герреро, Франсиско

Франсиско Герре́ро (исп. Francisco Guerrero; 4 октября 1528, Севилья — 8 ноября 1599, там же) — испанский композитор; наряду с Т. Л. де Викторией наиболее значительный автор церковной музыки испанского Ренессанса.

Очерк биографии и творчества

Ученик К. де Моралеса. В 1542–46 певчий, с 1551 помощник регента, в 1574–99 (с перерывами) капельмейстер кафедрального собора в Севилье. Паломничество в Святую землю (1588–89), сопровождавшееся (на обратном пути) нападением пиратов и другими злоключениями, описал в книге своих путевых заметок «Путешествие в Иерусалим» (1590), которая имела большой успех у современников.

Искусно играл на арфе, органе, виуэле и других инструментах. Центральное место в творчестве Герреро занимают сочинения для церкви: «Страсти по Матфею» и «Страсти по Иоанну» (Рим, 1585; имеют примечательный авторский подзаголовок more hispano), 18 месс (в т.ч. реквием; опубликованы в 1566 и 1582), около 150 мотетов (1555–97), магнификаты во всех церковных тонах (1563), восьмиголосный Te Deum (1589). Всемирную известность приобрёл пятиголосный мотет Герреро «Ave Virgo sanctissima» (1566).

Помимо высоких и «учёных» жанров Герреро работал в различных жанрах паралитургической музыки. Масштабный сборник «Духовные кансьон и вильянсико» («Canciones y villanescas espirituales», Венеция, 1589) показывает его не только как мастера имитационной полифонии, но и гомофонного (старогомофонного) склада. Для некоторых пьес коллекции характерны изобретательность ритмики (синкопы, триоли, квазифольклорные танцевальные фигуры) и «театральные» эффекты -- генеральные паузы, контрасты ансамблевого и сольного звучания, звукоизобразительность.

Среди учеников Герреро — Алонсо Лобо. Имя Герреро носит Севильская консерватория.

Литературные сочинения

• El viage de Hierusalem que hizo Francisco Guerrero, Racionero, y Maestro de Capilla de la Santa Iglesia de Sevilla. Valencia, 1593.

Литература

• Pacheco F. Libro de descripción de verdaderos retratos de ilustres y memorables varones. Seville, 1599. Seville, 1985.
• Anglès H. Cristóbal de Morales y Francisco Guerrero // AnM, ix (1954), 56-79
• Anglès H. Latin Church Music on the Continent: Spain and Portugal // The New Oxford History of Music 4 (1968), pp.372-413, esp. 388ff.
• Stevenson R.M. Francisco Guerrero (1528—1599): Seville’s Sixteenth-Century Cynosure // Inter-American Music Review, xiii/1 (1992), 21-98
• Rees O. Guerrero’s L’homme armé Masses and their Models // Early Music History, xii (1993), 19-54/

Ссылки

• [parnaseo.uv.es/Lemir/Textos/Viaje/inicio.htm Путешествие в Иерусалим (транскрипция на староиспанском и перевод на испанский язык)]
• [www.youtube.com/watch?v=7qG_yjbv9sI Мотет «Ave Virgo sanctissima» (Cambridge Singers)]

Отрывок, характеризующий Герреро, Франсиско

– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.