Глушков, Михаил Александрович

Михаил Глушков
М.А. Глушков. Фото из следственного дела 1936 года. Центральный архив ФСБ РФ
Имя при рождении:	Михаил Глушков
Дата рождения:	14 (26) сентября 1896(1896-09-26)
Место рождения:	Киев
Дата смерти:	4 марта 1938(1938-03-04) (41 год)
Место смерти:	Ухтпечлаг
Гражданство:
Род деятельности:	журналист

Михаил Александрович Глушков (14 (26) сентября 1896 — 4 марта 1938) — советский журналист, темист (автор тем для карикатур и рисунков). Репрессирован.

Биография

Родился в Киеве. Внебрачный сын богатой домовладелицы, имевшей доходный дом на Крещатике и эмигрировавшей в 1918 году. До 1916 года учился в частной гимназии Жука в Киеве, жил на средства от доходного дома.

С 1920 года сотрудник РАТАУ и РОСТА, с 1926 года жил в Москве, работал в газете «Гудок», сатирических журналах «Чудак», «Смехач», «Крокодил» и др. В 1934 году уволен из «Крокодила» в ходе «чистки» за «политическую неблагонадежность» и перешел в газету «Вечерняя Москва».

Друг В. В. Маяковского, И. А. Ильфа, Е. П. Петрова, М. Е. Кольцова, Я. М. Бельского, С. Г. Гехта и др. Известен как прототип Авессалома Изнуренкова, героя романа «Двенадцать стульев».

Был женат. Жена — Елизавета Гавриловна Юдаева, сын Александр Михайлович Глушков, 1931 года рождения.

Арест и гибель

Арестован 26 апреля 1936 года. Согласно имевшейся в НКВД информации, на квартире Я. М. Бельского в присутствии нескольких человек прочел эпиграмму, написанную М. Д. Вольпиным:

Рукой всесильного сатрапа Не стало РАППа Не радуйтесь! Хоть умер РАПП Но жив сатрап…

Особым совещанием при НКВД СССР 1 июля 1936 года осужден на 3 года лишения свободы. Срок отбывал в Ухтпечлаге. Повторно арестован в лагере 13 декабря 1937 года, 4 января приговорен к высшей мере наказания за «антисоветскую агитацию». Казнен 4 марта 1938 года, в ходе т.наз. «кашкетинских расстрелов» в Ухтпечлаге. Полностью реабилитирован в 2006 году.

Источники

• Абрамский И. П. У «крокодильей» колыбели // Москва. 1963. № 7. С. 189.
• Он же.. Смех сильных: О художниках журнала «Крокодил». М.: Искусство, 1977. С. 295—296.
• Ардов М., прот. Все к лучшему… Воспоминания. Проза. М.: Б. С. Г. — Пресс, 2008. С. 326—328.
• Гехт С. Г.  Семь ступеней // Воспоминания об Илье Ильфе и Евг. Петрове. М.: Сов. писатель, 1963. С. 116.
• [lists.memo.ru/index4.htm Глушков М. А. на сайте «Жертвы политического террора в СССР»]
• «…Такое полезное, нужное и в то же время веселое дело…»: Устные воспоминания В. Ардова и М. Вольпина о сотрудничестве с сатирическими журналами в 20-е годы XX века // Вопросы литературы. 2012. № 2. С. 203—204.
• Покаяние: Мартиролог. Т. 7. Ч.2. Сыктывкар, 2007. С. 340.
• [www.sakharov-center.ru/museum/library/unpublished/?t=friedman Фридман С.Л. «Государственный преступник» и другие фрагменты воспоминаний (Учеба в Петербургской консерватории – Смутное время. Киев 1917-1921 гг. – Литературная Москва 1920-х гг.)]

Литература

• Киянская О. И., Фельдман Д. М. Очерки истории русской советской журналистики: Портреты и скандалы. — М.: Форум, 2015. — С. 295—300. — ISBN 978-5-00091-011-5

Отрывок, характеризующий Глушков, Михаил Александрович

– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.