Голицын, Алексей Борисович
| Алексей Борисович Голицын | ||||
| Дата рождения | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата смерти | ||||
| Принадлежность | ||||
| Звание | ||||
| Награды и премии |
| |||
Князь Алексей Борисович Голицын (30 июня 1732—9 ноября 1792) — генерал-майор, масон, первый русский мартинист; брат князя В. Б. Голицына.
Биография
Сын адмирала князя Бориса Васильевич Голицына и Екатерины Ивановны Стрешневой, внучки и единственной наследницы первого московского губернатора Тихона Стрешнева. Через неё получил по наследству подмосковное Узкое.
В родительском доме получил отличное воспитание и для своего усовершенствования путешествовал по Европе. В службу вступил в 1750 году, из капитанов гвардии в 1760 году произведен в полковники. Служа постоянно в армии, в 1767 году произведен бригадиром, а в 1769 году в генерал-майоры.
В турецкую войну отличил себя храбростью и распорядительностью. 19 апреля 1769 года по вытеснении Караман-паши из укрепленного лагеря, быстро преследовал бегущего неприятеля, на плечах его ворвался в предместье и гнал до палисадов Хотина. 29 августа у Рачевского леса скоро подкрепил Брюса и содействовал к поражению неприятеля. При покорении перекопской линии, пройдя вброд прибрежье Сиваша, поспешно построил пехоту на берегу и спошествовал отразить 12000 татарский отряд, жестоко напавший на передовой корпус. За эти дела Голицын награждён орденом Святого Георгия 4 класса и орденом Святой Анны.
С конца 1770-х годов Голицын постоянно жил за границей, в частности в Швейцарии, где познакомился с популярным философом — мистиком Л. К. Сен-Мартеном. Принятый в ложу масонов, Голицын стал одним их ревностнейших последователей этого движения[1].
В 1783 году он стал одним из учредителей Московского благородного собрания. Для его размещения Голицын купил на своё имя дом тайного советника князя В. М. Долгорукова. В 1785 году он был избран московским уездным предводителем дворянства. Скончался внезапно 9 ноября 1792 года[2].
Семья
С 1770 года был женат на княжне Анне Георгиевне Грузинской (1751—1779), дочери царевича Георгия Вахтанговича и внучке царя Вахтанга VI. В браке имели сына и трёх дочерей:
- Мария Алексеевна (1772—1826), фрейлина, с 1805 года кавалерственная дама, a с 1826 года статс-дама. С 1795 года замужем за графом П. А. Толстым, русским посланником в Париже.
- Егор Алексеевич (1773—1811), генерал-майор, масон.
- Софья Алексеевна (1777—1814), фрейлина, с замужем за пэром Франции графом Карлом Францевичем де Сен-При (1782—1863).
- Елизавета Алексеевна (1779—1835), фрейлина, с 1799 года замужем за генералом А. И. Остерман-Толстым.
- Countess Maria Tolstaya .jpg
Мария Алексеевна,
дочь - EgorGolitsyn by Alexander Molinari.jpg
Егор Алексеевич,
сын - P.F. Sokolov 030.jpg
Елизавета Алексеена,
дочь
Напишите отзыв о статье "Голицын, Алексей Борисович"
Примечания
Отрывок, характеризующий Голицын, Алексей Борисович
– Какая шутка!– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
