Гонн, Мод

Мод Гонн
Мод Гонн (ок.1900)
Имя при рождении:	Эдит Мод Гонн
Род деятельности:	общественный деятель
Дата рождения:	21 декабря 1866(1866-12-21)
Место рождения:	Тангем, графство Суррей, Великобритания
Подданство:	Великобритания Великобритания → Ирландия
Дата смерти:	27 апреля 1953(1953-04-27) (86 лет)
Место смерти:	Клонски, Дублин, Ирландия
Супруг:	Джон Макбрайд
Дети:	Шон Макбрайд Изольда Гонн

Мод Гонн Макбра́йд (англ. Maud Gonne MacBride, ирл. Maud Nic Ghoinn Bean Mac Giolla Bhríghde, 1866—1953) — англо-ирландская революционерка, феминистка и актриса, муза поэта Уильяма Батлера Йейтса.

Молодость и начало политической деятельности

Мод родилась в Тангеме вблизи Фарнхема, графство Суррей, в семье Томаса Гонна, капитана 17-го уланского полка. Её мать умерла, когда Мод была ещё маленькой, и отец отправил её во Францию в школу-интернат для девочек.

В 1882 году Томас Гонн получил назначение в Дублин и забрал Мод с собой к новому месту службы. После смерти отца в 1886 году Мод жила периодически то в Ирландии, то возвращаясь во Францию. Во Франции у неё был роман с журналистом правых взглядов Люсьеном Милльвуа, который был старше Мод на 16 лет. Мод и Люсьен договорились, что будут в дальнейшем вести борьбу за независимость Ирландии от Великобритании и возвращение Франции Эльзаса и Лотарингии, утраченных в результате франко-прусской войны. У Мод от Милльвуа родилось двое детей — Жорж-Сильвер (1890—1891), умерший в младенчестве от менингита, и Изольда (1894—1954). Мод под влиянием Милльвуа развернула во Франции пропагандистскую кампанию за независимость Ирландии и редактировала газету «Свободная Ирландия» (фр. L'Irlande Libre), выходившую в ознаменование столетия Ирландского восстания 1798 года. Кроме того, в 1890-х годах Мод регулярно путешествовала по Англии, Уэльсу, Шотландии и США и вела там деятельность в поддержку независимости Ирландии. В 1900 году Мод прекратила отношения с Милльвуа и окончательно переехала в Ирландию вместе с дочерью.

В 1889 году в Ирландии Мод Гонн познакомилась с поэтом Уильямом Батлером Йейтсом, который влюбился в неё и сохранял это чувство на протяжении многих лет. В 1891 году Йейтс ввёл Мод в оккультную организацию Герметический Орден Золотая Заря, в которой состоял сам с 1890 года. Впрочем, на заседаниях Ордена Мод появлялась не слишком часто и вскоре приняла решение выйти из Ордена, поскольку сочла, что Орден имеет отношение к масонству, а масонство, по её мнению, являлось чисто британской организацией, которую политики всегда использовали для укрепления Британской империи.

В 1897 году Мод приняла католичество. В том же году вместе с Йейтсом, Джеймсом Коннолли и Артуром Гриффитом она организовала акции протеста против бриллиантового юбилея царствования королевы Виктории. В 1900 году Мод основала организацию «Дочери Ирландии» (ирл. Inghinidhe na hÉireann), объединявшую ирландских женщин-националисток, которых (как и её саму) игнорировали ирландские националистические организации, где доминировали мужчины. Вместе с другими добровольцами, Мод Гонн боролась за сохранение ирландской культуры в период британского господства в Ирландии. Впоследствии Гонн написала в своей автобиографии: «Я всегда ненавидела войну, будучи по своей природе и философии пацифистской, но когда англичане навязывают нам войну, то первый принцип войны — это убить врага.».

В апреле 1902 года Мод Гонн сыграла главную роль в пьесе Йейтса «Кэтлин, дочь Холиэна», посвящённой Ирландскому восстанию 1798 года.

Брак

Гонн трижды отклоняла предложения руки и сердца от Йейтса, которые он делал ей в период с 1891 по 1901 годы, поскольку считала его националистические взгляды недостаточно радикальными, и, кроме того, пыталась привить Йейтсу сексуальное воздержание, благодаря которому, по её мнению, Йейтс как творческий человек должен был получить значительную энергию для своего творчества. Когда Йейтс сказал ей, что не был счастлив без неё, Мод ответила: «Вы делаете прекрасные стихи из того, что вы называете несчастьем, и счастливы в этом. Брак был бы таким скучным занятием. Поэты никогда не должны вступать в брак. Мир должен благодарить меня за то, что я не вышла за вас.»

В 1903 году в Париже Мод познакомилась с майором Джоном Макбрайдом и в том же году вышла за него замуж. На следующий год у супружеской четы родился сын Шон, но брак оказался неудачным, уже с января 1905 года Гонн и Макбрайд стали жить раздельно. Как отметил Йейтс в письме к своей близкой подруге леди Грегори, он слышал, что Макбрайд приставал к своей 10-летней падчерице Изольде. Гонн и Макбрайд длительное время вели переговоры об условиях неофициального развода, но не могли прийти к согласию по вопросу о воспитании Шона: Гонн требовала права самостоятельно воспитывать сына, Макбрайд был категорически против. После этого начался официальный бракоразводный процесс, который проходил в Париже; в разводе супругам было отказано, но Макбрайд получил право посещать сына два раза в неделю в доме своей жены. Макбрайд некоторое время навещал сына, после чего уехал в Ирландию и больше никогда его не видел. В Ирландии Джон Макбрайд принял участие в Пасхальном восстании 1916 года и был казнён вместе с другими его руководителями. Гонн с детьми все это время жила в Париже, и вернулась на постоянное жительство в Ирландии в 1917 году.

После казни Джона Макбрайда Йейтс сделал Гонн четвёртое предложение выйти за него замуж, но снова получил отказ.

В 1918 году Гонн была арестована британскими властями в Дублине и 6 месяцев провела в заключении. Во время Войны за независимость Ирландии она работала в Ирландском Белом Кресте — организации, оказывавшей помощь пострадавшим от войны. В 1921 году она осудила Англо-ирландский договор, заняв позицию сторонников полной независимости Ирландии. С 1922 года Гонн постоянно жила в Дублине.

Муза Йейтса

Мод Гонн была главным женским образом в стихотворениях Йейтса. Многие его стихи прямо или косвенно упоминают Мод или написаны поэтом под влиянием чувств, испытываемых к Мод. Пьесы «Графиня Кэтлин» и «Кэтлин, дочь Холиэна» были написаны специально для Гонн.

Немногие поэты воспевали красоту женщины в той мере, в какой это делал Йейтс в своих стихах, посвящённых Гонн. В своём сборнике «Последние стихи» (англ. Last Poems) он выводил Гонн в образах Розы из «Романа о Розе», Елены Прекрасной («Нет второй Трои»), Леды, Кэтлин («Кэтлин, дочь Холиэна»), Афины Паллады и Дейрдре.

Почему я должен винить её, что она заполнила мои дни
Горем, или в последнее время
Научила невежественных людей самым жестоким путям
Или бросила маленькие улицы перед великой.

— ( У.Б.Йейтс, «Нет второй Трои», 1916 г.)

Последние годы

В 1938 году Мод Гонн опубликовала свою автобиографию под названием «Слуга королевы» (англ. A Servant of the Queen), которое является, с одной стороны, намёком на героиню пьесы Йейтса «Кэтлин, дочь Холиэна» Кэтлин — своего рода мифический символ независимой Ирландии, а с другой — язвительным выпадом в адрес британской монархии.

Сын Мод Гонн, Шон Макбрайд, стал известным политиком, занимал пост министра иностранных дел Ирландии в 1948—1951 годах, и впоследствии был удостоен Нобелевской премии мира (1974) и международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» (1976).

Мод Гонн скончалась в Дублине возрасте 86 лет и похоронена на кладбище Гласневин.

Ссылки

• [www.nli.ie/yeats/ The National Library of Ireland’s exhibition, Yeats: The Life and Works of William Butler Yeats]

Отрывок, характеризующий Гонн, Мод

Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.