Международная Ленинская премия «За укрепление мира между народами»

Международная Ленинская премия «За укрепление мира между народами» — почётная награда СССР с 1956 года.

По статусу премия присуждалась гражданам иностранных государств независимо от их политических взглядов, партийной принадлежности, религиозных убеждений и расовых различий, за выдающиеся заслуги в борьбе за мир между народами.

Премия была учреждена в результате переименования Международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами» в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 сентября 1956 года. Согласно Постановлению Президиума Верховного Совета СССР от 11 декабря 1989 года № 905-1 Верховного Совета СССР Международная Ленинская премия «За укрепление мира между народами» была переименована в Международную Ленинскую премию мира.

Премия присуждалась Комитетом по Международным Ленинским премиям «За укрепление мира между народами», который образовывался Президиумом Верховного Совета СССР в составе председателя и 14 членов — общественных деятелей Советского Союза и представителей других стран.

Право выдвижения кандидатов на соискание премий было предоставлено международным и национальным организациям (профсоюзным, кооперативным, женским, молодёжным и другим), научным учреждениям и учебным заведениям, ассоциациям деятелей науки, культуры и искусства и персонально членам Комитета по Международным Ленинским премиям.

Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 8 марта 1961 года Комитету по Международным Ленинским премиям было предоставлено право ежегодно присуждать до пяти премий. Лицам, получавшим премию, вручался диплом лауреата Международной Ленинской премии, золотая нагрудная медаль с изображением В. И. Ленина и денежная премия в размере 25 тысяч рублей.

Лауреаты

1957

1. Д’Астье де ла Вижери, Эммануэль (Франция); публицист и писатель
2. Тихонов, Николай Семёнович (СССР); писатель
3. Удакендавала Сарананкара Тхеро (Цейлон); священник
4. Дольчи, Данило (Италия); писатель
5. Брандвейнер, Генрих (Австрия); учёный-юрист
6. Оливер, Мария Роса (Аргентина); писатель
7. Чандрасекхара Венката Раман (Индия); физик, лауреат Нобелевской премии (1930)
8. Арагон, Луи (Франция); писатель

1958

1. Ясуи, Каору (Япония); председатель Всеяпонского совета по запрещению ядерного и водородного оружия
2. Цвейг, Арнольд (ГДР); писатель
3. Сайян, Луи (Франция); генеральный секретарь Всемирной федерации профсоюзов
4. Лундквист, Артур (Швеция); писатель
5. Громадка, Йозеф Лукл (Чехословакия); теолог

1959

1. Хрущёв, Никита Сергеевич (СССР); Первый секретарь ЦК КПСС, Председатель СМ СССР
2. Дюбуа, Уильям Эдуард Бёркхардт (США); писатель и историк
3. Бухвиц, Отто (ГДР); деятель рабочего движения
4. Варналис, Костас (Греция); писатель
5. Монтегю, Айвор (Великобритания); публицист, киносценарист, режиссёр

1960

1. Сукарно (Индонезия)
2. Итон, Сайрус (США); промышленник
3. Казанова, Лоран (Франция); политик, коммунист
4. Корнейчук, Александр Евдокимович (СССР); драматург
5. Шериф, Азиз (Ирак); учёный-юрист

1961

1. Кастро Рус, Фидель (Куба)
2. Секу Туре, Ахмед (Гвинея)
3. Неру, Рамешвари (Индия); общественная деятельница
4. Садовяну, Михаил (Румыния); писатель
5. Табет, Антуан Жорж (Ливан); архитектор
6. Длуский, Остап (Польша)
7. Морроу, Уильям (Австралия); писатель, сценарист

1962

1. Нкрума, Кваме (Гана)
2. Доби, Иштван (Венгрия)
3. Фаиз, Ахмад Фаиз (Пакистан); поэт
4. Пикассо, Пабло (Испания); художник
5. Поблете де Эспиноса, Ольга (Чили); историк

1963

1. Кейта, Модибо (Мали)
2. Глезос, Манолис (Греция)
3. Трайков, Георгий (Болгария)
4. Нимейер, Оскар (Бразилия); архитектор

1964

1. Бен Белла, Ахмед (Алжир)
2. Ибаррури, Долорес (Пасионария) (Испания)
3. Бидструп, Херлуф (Дания); художник-карикатурист

1965

1. Асаф Али, Аруна (Индия)
2. Альберти, Рафаэль (Испания); поэт
3. Ота, Каору (Япония)
4. Шаффер, Гордон (Великобритания); журналист

1966

Постановление от 27 апреля 1966 года

1. Самбу, Жамсарангийн (Монголия); общественный и государственный деятель
2. Куртис, Джозеф Питер-Айо (Нигерия); общественный деятель
3. Вире-Туоминен, Марьям; генеральный секретарь организации Сторонники мира Финляндии
4. Астуриас, Мигель Анхель (Гватемала); писатель, лауреат Нобелевской премии (1967)
5. Манцу, Джакомо (Италия); скульптор и график

1967

Постановление от 21 апреля 1967 года

1. Нимёллер, Мартин (ФРГ); пастор
2. Фишер, Абрахам (Брам) (ЮАР); адвокат
3. Сикейрос (Альфаро Сикейрос), Давид (Мексика); художник
4. Малек, Иван (Чехословакия); микробиолог
5. Кент, Рокуэлл (США); художник и писатель
6. Варнке, Герберт (ГДР); вице-председатель Всемирной федерации профсоюзов

1968

Постановление от 27 апреля 1968 года

1. Нгуен Тхи Динь (Южный Вьетнам); общественная и политическая деятельница
2. Саломеа Борда, Хорхе (Колумбия); писатель
3. Чандра, Ромеш (Индия); Генеральный секретарь ВСМ
4. Эффель, Жан (Франсуа Лежён) (Франция); художник-карикатурист
5. Ивенс, Йорис (Нидерланды); режиссёр
6. Шик, Эндре (Венгрия)

1970

Постановление от 17 апреля 1970 года

1. Иваи, Акира (Япония)
2. Ивашкевич, Ярослав (Польша); писатель
3. Мохи эд-Дин, Халед (ОАР); генеральный секретарь египетского Национального совета мира
4. Полинг, Лайнус Карл (США); химик, лауреат Нобелевской премии (1954, 1962)
5. Сванстрём, Бертиль (Швеция); журналист
6. Свобода, Людвик (Чехословакия)
7. Аш-Шейх, Шафи Ахмед (Судан); генеральный секретарь Федерации рабочих профсоюзов Судана

1972

1. Буроп, Эрик Генри Стонли (Великобритания); физик
2. Гуттузо, Ренато (Италия); художник
3. Драгойчева, Цола (Болгария)
4. Джумблат, Камаль (Ливан)
5. Буш, Эрнст (ГДР); актёр и певец
6. Варела, Альфредо (Аргентина); писатель и журналист

1973

1. Брежнев, Леонид Ильич (СССР)
2. Альенде Госсенс, Сальвадор (Чили)
3. Пасторино Вискарди, Энрике (Уругвай); председатель Всемирной федерации профсоюзов
4. Олдридж, Джеймс (Великобритания)

1975

1. Корвалан, Луис (Чили)
2. Сиссе, Жанна Мартен (Гвинея); общественная и политическая деятельница
3. Гоор, Раймон (Бельгия); священник

1977

1. Кадар, Янош (Венгрия)
2. Нето, Антонио Агостиньо (Ангола)
3. Машел, Самора (Мозамбик)
4. Макбрайд, Шон (Ирландия)
5. Пуйяд, Пьер (Франция)
6. Рицос, Яннис (Греция); поэт
7. Бусси де Альенде, Ортенсия (Чили)

1979

1. Бахман, Курт (ФРГ); деятель рабочего движения
2. Браун, Фрида (Австралия); президент Международной демократической федерации женщин
3. Дэвис, Анджела (США)
4. Менон, Кумар Падма Шивашанкар (Индия)
5. Эспин Гильойс, Вильма (Куба)
6. Скибневская, ГалинаHalina Skibniewska (Польша); архитектор

1980

1. Кекконен, Урхо Калева (Финляндия)
2. Ле Зуан (Вьетнам)
3. Отеро Сильва, Мигель (Венесуэла); писатель и журналист
4. Базен, Эрве (Эрве-Базен, Жан Пьер Мари) (Франция); писатель
5. аль-Хамиси, Абдаррахман (Египет); писатель

1983

1. Дарвиш, Махмуд (Палестина); поэт
2. Теодоракис, Микис (Греция); композитор
3. Сереньи Москера, Либер (Уругвай); политический деятель
4. Морган, Джон (Канада); священник

1985

1. Ганди, Индира (Индия) награждена посмертно
2. Нгуен Хыу Тхо (Вьетнам)
3. Вебер, Йозеф (ФРГ); политический и общественный деятель
4. Леге, Жан-Мари (Франция); учёный и общественный деятель
5. Видалес, Луис (Колумбия); поэт и общественный деятель
6. Пальмер, Ева (Швеция); общественный деятель

1987

1. Ньерере, Джулиус (Танзания)
2. Мис, Герберт (ФРГ); политический деятель
3. Танчев, Пётр (Болгария); политический деятель
4. Кроуфут-Ходжкин, Дороти (Великобритания); химик
5. Д'Эското Брокман, Мигель (Никарагуа)

1988

1. Эдхи, Абдул Саттар (Пакистан)

1990

1. Мандела, Нельсон (ЮАР)

См. также

• Международная Сталинская премия «За укрепление мира между народами»
• Ленинская премия
• Гран-при Яна Мюрдаля — Ленинская премия

Отрывок, характеризующий Международная Ленинская премия «За укрепление мира между народами»

Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.